-- Теперь понимаете, Лидия Станиславовна, что и мы, и вы поставлены в ситуацию, из которой есть только один выход?
-- И какой? -- мрачно поинтересовалась Лика.
-- Вы должны вернуть деньги.
-- Я бы, конечно, вернула, если бы они у меня были. Но даже если продам квартиру и сниму со счета всё до копейки, то не наберу и малой части требуемой суммы. Так что у вас нет шансов...
-- Да нет, шансы есть. Конечно, мы совсем не уверены, что это именно вы летали в Цюрих и после этого шлепнули беднягу-детектива. Пытать вас или применять другие неэстетичные методы -- дело хлопотное и малоприятное, к тому же, организм у вас довольно хрупкий, и есть вероятность окончательно потерять след. -- Игорь многозначительно улыбнулся. -- Так что мы решили не утруждать себя.
-- Спасибо хоть на этом, -- безнадежно вздохнула Лика и окончательно испугалась. -- Вы способны взять в заложники моих детей?
-- Да нет, -- махнул рукой Игорь. - Мы ведь не уверены и в том, что это ваши дети, Лидия Станиславовна. Предлагаем вам элементарную сделку -- если вы сможете обнаружить, -- он хитро усмехнулся, -- ключ и узнать пароль, чтобы вернуть деньги, вы получите десять процентов от суммы. То есть почти одиннадцать с половиной миллионов долларов. Если вы откажетесь, мы вас, конечно, будем вынуждены убрать. Но я почему-то уверен, что вы не откажетесь. Лучше остаться живой, сохранив хотя бы часть денег. А если вы действительно не имеете отношения к описанным мною событиям, то ваше занятие, -- он кивнул на книжку, -- поможет отыскать настоящего преступника или преступницу.
Потом, помолчав, добавил:
-- Но не надейтесь, что вам удастся ускользнуть -- за вами будет установлено постоянное наблюдение, причем многоступенчатое. То есть вы никогда не будете знать, сколько именно человек следят за вами. И любая попытка убрать одного из них закончится для вас смертью.
Лика устроилась в кресле поудобнее и принялась обреченно размышлять. Конечно, лестно, что столь могущественные силы считают её настолько опасной и хитрой. Уверять их в своей безобидности и непричастности к событиям -дело безнадежное. Похоже, они ни в чем не уверены и решили загнать её в угол -- либо она причастна к деньгам, и отдаст им большую их часть, либо будет вынуждена лезть из кожи, чтобы отыскать убийцу и деньги. А они будут только следить за происходящим. Мафия называется! Сами ни на что не способны?
Видимо, на её лице отразилось такое негодование и отвращение, что Игорь вдруг принялся оправдываться:
-- Простите, я ведь не знаю, с кем именно сейчас разговариваю. И если вы действительно не имеете отношения к деньгам "Эльдорадо", я понимаю ваше негодование. Я должен вам сказать, что наблюдение за вами может помочь в критической ситуации...
-- Слушайте, Игорь, я все понимаю, -- рассвирипела Лика. -- Вы максимально точно охарактеризовали ситуацию. И уж позвольте, раз у меня нет другого выхода, действовать так, как я сочту нужным. И уж точно я не нуждаюсь в вашей опеке. Наблюдать -- наблюдайте, если иначе не можете, но так, что бы я ваших людишек не видела. Увижу -- рожу расцарапаю!
Гость вздохнул. Лике показалось, что он совсем измаялся, разговаривая с ней то как с опасным противником, то как со случайно вляпавшейся в грязную историю раззявой. И надо сказать, что подозрения в её жуткой тайной сущности вызывали гораздо меньшее раздражения, чем наглое давление на ни в чем не повинного человека.
В итоге Лика разозлилась не на шутку. А в этом состоянии она становилась энергичным и крайне жестким человеком. Игорь почувствовал это немедленно. Ему только и удалось, что оставить ей номер своего мобильного телефона -- он просто написал его на обложке детектива Виктории Полонской. После чего с облегчением удалился, пообещав регулярно звонить и сообщив, что сроку ей отводится десять дней и ни минутой больше.
Лика запустила в закрывшуюся за гостем дверь пустой бутылкой из-под "Святого источника" и злобно пнула подвернувшуюся диванную подушку. После чего отправилась в ванную, смыла душем кашу из гелей, шампуней и порошков и залезла в теплую воду. Час, проведенный в благотворно действующей на психику ванне, писательница провела в размышлениях. С трудом абстрагировавшись от грозящего ей трагического финала, она сделала ряд умозаключений.
Во-первых, смерть Валентины Петуховой выглядела весьма странной. Если она кого-то боялась, зачем позвала Наташу Запевалову, обычного врача? Неужели присутствие еще одной женщины могло остановить убийц? Может быть, ей нужен был свидетель? Или вправду сердце прихватило? Петухову убили через полчаса после телефонного разговора. И зачем-то подожгли дачу.
Стоп-стоп-стоп, Игорь сказал, что пожар начался перед самым приездом Наташи, то есть через полтора часа после убийства. Неужели огонь разгорался так долго? В деревянном-то доме! Могли, конечно, применить обычный прием со свечой, которая догорает через какое-то время и поджигает какую-нибудь бумагу или щепки. Так делают, чтобы успеть убраться подальше от места преступления. Но зачем такие сложности в почти необитаемом зимой дачном поселке? Достаточно поджечь и уехать -- никто не заметит и не догонит. А это значит, что кто-то специально дожидался приезда Наташи.
Нет, чушь какая-то получается. Лика намылила голову оставшимся на дне флакона шампунем и с головой нырнула в воду. Вынырнув, она стала обыгрывать ситуацию по-иному. Если бы не было звонка Запеваловой, то дача в Панских Вязах просто сгорела бы дотла, а на месте пожара, в лучшем случае, обнаружили бы обугленные кости. А в худшем -- кости бы сгорели почти без остатка, и никто бы не знал, что в доме был труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43