Я перевожу дух, и мы покидаем бетонное стрельбище.
Свежий хвойный воздух, синяя теплынь небес, зелень травы — что может быть прекраснее? Мне хорошо средь этого природного благолепия. Я чувствую, что больной мир города окончательно рассеялся, точно утренний тяжелый туман.
Через несколько минут происходит то, что должно было произойти. Раньше или позже. Кажется, вы, девушка, заказывали первую любовь? Заказывали! Так получите её в полном, черт подери, объеме!
На стоянку въезжает мощный, танковый джип „Гранд Чероки“ цвета черноморской ночи. По сравнению с ним все остальные машины кажутся сирыми и убогими, как деревенские родственники на поминках родного городского „нового русского“.
Потом дверца внедорожника приоткрывается… Нет, поначалу он мне не показался. Стандартная спортивно-подтянутая фигура. Стандартно-славянское выражение лица сотрудника специальной службы. Стандартная ухмылка человека, хорошо владеющего собой и обстоятельствами.
Закинув на плечо спортивную сумку, „стандартный“ начинает движение в сторону стрельбища. По дорожке, где передвигаемся и мы. Наша встреча была неизбежна, как встреча поездов, вышедших из пунктов А. и Б. по одной колее.
— Добрый день, — говорит Максим, и оттого, как он это говорит… С уважительным придыханием он говорил, так нерадивый ученик разговаривает со строгим, но справедливым директором школы.
— Привет, молодые и красивые, — получаем ответ.
— Стахов, — тут выступают сестры Миненковы. — Как там золото партии? Говорят, ищешь? Не нашел еще? А то страна ждет.
— Ищу, — простодушно отвечает. — А как ваши, „чопцы“, делишки „стриптизные“?
— Откуда знаешь, Алекс? — галдят Алла и Галя.
— Я все знаю, — усмехается, и тут наши взгляды встречаются.
Встречаются — наивный взгляд провинциальной самонадеянной девочки и взгляд, где плывут синие строгие арктические айсберги.
Во всяком случае, так мне показалось: строгие синие арктические айсберги. Это было настолько притягательно, что я не могла скрыть своего интереса к „Алексу“.
— Маша, рот закрой. Что с тобой? — услышала голос двоюродной сестры.
— А это кто? — кивнула на удаляющуюся фигуру.
И получила ответ от Максима: менхантер.
— Кто-о-о? — изумилась.
— Охотник на людей, если переводить с английского.
— Охотник на людей?
Я находилась в пространственном состоянии — было такое впечатление, что морская волна швырнула меня на сланцевые скалы.
— Кажется, нашей Марусе Стахов понравился, — смеются сестры Миненковы. — Он старый для тебя, Машка! Кот облезлый он!..
— Боюсь, что именно такие „облезлые коты“ мне только и могут понравиться.
Мой ответ вызывает смех у всех присутствующих, даже Максим Павлов щерит рот до ушей.
— Как это не печально, — останавливает всеобщее веселье Евгения, — но нам пора, — садится за руль автомобиля. — Всем пока! Машка, поехали.
Я прощаюсь с веселой компанией и плюхаюсь на сиденье.
Слушай, — спрашиваю у сестры. — А ты на счет Миненковых не пошутила. Они же, как дуры.
— Это их маска, — смеется Женя. — А на самом деле они Мата Хари в двух лицах.
— А что это за дело, — вспоминаю, — „стриптизное“, о котором говорил этот… как его… менхантер?
Женя признается, что толком не знает — знает лишь то, что якобы есть данные, что американцы используют своих „стриптизеров“ в качестве перевозчиков наркотиков. Вот этой проблемой и занимаются сестры Миненковы.
— Значит, мы не случайно оказались в том стриптиз-баре? — задаю вопрос.
— Маша, — получаю ответ. — В этом мире ничего случайного не происходит.
Конечно, ничего случайного не происходит, соглашаюсь про себя. Так что моя встреча с „охотником на людей“ была намечена свыше. Уверена, есть силы, которые выполняют наши пожелания. Ведь я хотела этой встречи — встречи с тем, кто бы мне понравился, и так, чтобы голова пошла кругом у не романтической девочки.
Неужели влюбилась? Разве можно вот так… с первого взгляда?.. Наверное, можно? Во всяком случае, я чувствую некие изменения… Внутренним зрением постоянно вижу его: вот он выбирается из джипа… вот он рвет спортивную сумку… вот он идет навстречу нам…
На первый взгляд — простоват, мешковат. Но его глаза — Боже мой!.. Эти глаза… В них такая потаенная страсть, такая уверенность, такая сила мужская. Всего этого нет у тех, с кем встречалась раньше. Всеобщее, скажем так, болезненное слабоволие окружало меня. Теперь же…
— Максим, как понимаю, хорошо знает этого менхантера? — не выдерживаю я.
— Машка, прекрати, — говорит сестра, глядя на меня в зеркальце заднего обзора. — Он дядька, у него таких, как ты…
Я раздражаюсь — это мои проблемы, с кем дружить и кого любить. Тебе делом надо заниматься, на это отвечает Евгения, а не мечтать о сомнительных интрижках. Эти слова отрезвляют — действительно, останавливаю себя, Маша, возьми себя в руки, ты же разумная девочка, не сходи с ума. Прежде всего, дело, а уж потом… тело… хм!..
Ловлю себя на мысли, что шутка моя кирзовая. Неужели так может шутить примерная топ-модельная девочка? Нет, конечно! Так мог пошутить только он, охотник на людей, пропахший оружейной гарью, кровью, потом, дымом костров и чистым арктическим льдом.
По возвращению в столицу мысли об „избраннике“ выветрились сами. Я начинала опаздывать в Центр моды. Пришлось делать сборы на скорую руку.
В мечтах этот первый день казался торжественно-праздничным, как праздник Нептуна, а на самом деле — время бежало со скоростью спринтера, устанавливающего новый мировой рекорд, и я была вынуждена легкомысленно торопить себя. Приняв душ, заглотив на ходу молочный йогурт, подкрасив мордочку и натянув свободную новую футболку и шорты, под крики двоюродной сестры о том, чтобы я ехала в метро — так быстрее, выбежала из квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101