Мы не поняли Павлова — поняли позже, когда он попросил Евгению притормозить „Вольво“ у отделения милиции, о чем утверждала неоновая вывеска. Представляю, какие чувства испытали внуковские товарищи милиционеры, когда к ним в полночь заявилась наша странная группа. С пистолетом и кухонным ножом.
Впрочем, эти предметы были упрятаны, да наш общий сумбурный вид вызывал подозрения. Нас не повязали лишь потому, что Павлов предъявил бодрую, цвета бордо книжечку с золотистым двуглавым орлом и, должно быть, чудотворную. Сонный дежурный, похожий обвислыми усами на запорожского казака, тотчас же проснулся и принялся вызвать сослуживцев голосом и по телефону. Потом явился молоденький кинолог с овчаркой, которую я назвала про себя Арамисом II.
Словом, бесславный конец извращенцу приближался со скоростью невидимых ночных самолетов, гул которых то появлялся, то исчезал с некой плановой регулярностью.
Мы, девушки, хотели ехать с оперативной группой и Арамисом II, однако Максим проявил удивительную настойчивость, и пришлось остаться ждать результата в машине.
У меня были сомнения по поводу того, что передовому и доблестному отряду с опытной псиной удастся сразу выйти на след маньяка. Своими сомнениями поделилась с Евгенией. Та согласилась: да, слишком было бы просто. Если действует больной изощренный ум, то перед нами самые радужные перспективы.
— В каком смысле? — не поняла я.
— У него есть некая цель, — курила Женя. — И он её будет добиваться.
— Какая цель?
— Подозреваю, о приглашении в Третьяковскую галерею или в Большой театр речь не идет.
— Тогда о чем?
— Отстань, Машка. Сама догадайся.
— И что делать?
— Готовиться к затяжным боям, — ответила двоюродная сестра. — Максим уже идет по следу, сестры Миненковы готовы подключиться, — выбросила сигарету в напряженную от гула ночь. — В крайнем случае, обратимся к этому твоему…
— К кому? — поспешила.
— К Алексу Стахову.
— К охотнику на людей? — открыла рот.
— Именно к нему. А почему бы и нет? Это его профессия искать всякую мерзопакостную шушель.
— Шушель, — засмеялась я. — Это что ещё за „шушель“ такая?
Оказывается, бабуля Евгении так называла попрошаек, ходящих по квартирам: конечно, они люди, говорила старушка, но шушель. Я добавила, что по сравнению с нашей шушелью, прежние попрашайки — есть сама невинность. Женя развила эту мысль: нынче очень удобная питательная среда для всевозможной швали, и поэтому неудивительно, что всякий сексуальный гнус заполняет наши города.
— И что делать? — повторила я.
— Выжигать каленым железом, — ответила сестра. — Только сила остановит их, только сила.
Она это проговорила с некой потаенной душевной болью, что я вдруг осознала: у Евгении есть некая проблема, связанная с её первым неудачным опытом в отношениях с мужчинами? Словно догадавшись о моем вопросе, сестра закурила новую сигарету:
— Нет, Маша, это не было изнасилование, — сказала Евгения. — Эта была первая любовь. Мне шестнадцать, Мише двадцать два. Спортсмен, красавец, мастер спорта по водному полу. Познакомились на соревнованиях. Мы плавали, они играли, — выпустила из себя колечко дыма, — а мы за них ещё „болели“. Любовь с первого взгляда, знаешь, что это такое? — И, не дождавшись ответа, продолжила: — Потом они поехали на соревнование в Ригу. Через несколько дней Миша вызвал телеграммой: „Умираю без тебя. Приезжай“. И я, конечно, поехала. Зря. Если бы не поехала… — Помолчала. — Я поехала. А вечером в ресторане гостиницы… — Снова пустила колечком сигаретный дым. — Драка из-за меня. Трое пришлых джигитов предложили за ночь тысячу долларов. Сбросились, так сказать, на любовь. Миша успел двоих…а вот третий… в спину… финкой. Миша умер на моих руках. Не плачь, успел сказать, не плачь. И все, — вышвырнула из окна тающую пламенем сигарету. — Теперь я не плачу, теперь я только улыбаюсь, — и сделала это, и улыбка у неё была безжизненной.
— Прости, — сказала я.
— Все нормально, Маруся. Жизнь продолжается и… война тоже, — указала глазами на милицейский „уазик“, выезжающий к нам на плохо освещенную поселковую площадь.
Машина остановилась, из фургончика первым прыгнул Арамис II, за ним последовали люди в форме и без, среди коих находился и наш Павлов.
— Судя по виноватому виду собаки, — усмехнулась Евгения, — мы не имеем положительного результата. Что и требовалось доказать.
Она оказалась права: присоединившийся к нам Максим сказал, что пес, хорошо взяв след, привел оперативную группу до скоростной трассы, где все и закончилось.
— Отсутствие результата тоже результат, — вздохнул Павлов и сообщил, что славная милиция поселка Внуково будет работать по „своим“ клиентам, которые им хорошо известны, а мы катим в многомиллионную столицу и там начинаем искать маньяка.
— Как искать?
— По образцу его почерка, — и вытащил из куртки плотный кусок бумаги, вырванный из заводского „графика“. — Есть такая экспертиза графологическая. По ней можно установить характер человека, привычки, перспективы его развития, как личности…
— О какой личности речь? — фыркнула Евгения.
— Меня так учили, — заметно обиделся Павлов. — Будем искать козла по науке.
— А мы с Машей будем искать по интуиции, — сказала Женя и повернула ключ зажигания в замке. — Это самое действенное оружие против мерзавцев!
Интуиция? Моя интуиция находилась в полусонном состоянии, как и я сама — устала. Слишком много событий вокруг, не успеваю их осмыслить и толком понять. Все происходящее напоминает бег в мешке с закрытыми глазами по замысловатому лабиринту. Остается лишь надеяться на помощь тех, у кого есть профессиональный навык в поимке маниакально одержимых объектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101