И Хард мог всегда
успокоить себя сознанием того, что его казнь, если ее хорошо обставить,
сделает чудеса для его славы, вызовет немедленный всплеск интереса к его
поэмам и сильно обогатит его издателей и наследников, если только таковые
у него когда-либо будут.
По-зимнему пробирающий до костей ветер нервно трепал пламя стоящего
на углу газового фонаря, который отбрасывал зловещие тени на теснившиеся
по сторонам узкой улочки дома, сработанные из толстых бревен. Хард начал
дрожать от холода.
- Так снизойди же, о Мать, до преданного тебе, хотя и недостойного
сына, выполни одну единственную его просьбу, и тогда... - при звуках
осторожных шагов, доносившихся прямо из-за угла, Хард прекратил свое
нашептывание, еще глубже спрятался в тень подъезда и затих, все еще дрожа
от холода.
Высокий, худой молодой человек в теплой и дорогой одежде вышел из-за
угла и остановился в нерешительности. Было видно, что он ищет табличку с
названием улицы или хоть какой-то указатель. Не найдя ничего подобного, он
медленно направился как раз к тому месту, где прятался Хард.
- Никчемный отпрыск Твой Тебя благословляет! - пробормотал Хард на
тот случай, если Мать все еще слушает его.
Незнакомец явно был в растерянности. Более того, покрой и качество
его добротной одежды и приятная округлость его кошелька свидетельствовали
о том, что он богат. Поскольку он был богат и побрит наголо, в то время
как все богатые люди Лиффдарга носили холеные бороды, незнакомец был,
скорее всего, иностранцем, возможно, купцом из западного портового города
Фрейдарга; его ни в коем случае нельзя было упустить, даже если бы Харду и
пришлось обойтись с ним грубо. И что было совсем хорошо, так это то, что
иностранец шагал тяжело, медленно и неровно, что могло означать одно - что
был пьян и относительно беспомощен. Хард забыл о холоде.
Проходя мимо Харда, иностранец пристально всматривался в дома на
противоположной стороне. Хард тихо поблагодарил Мать за такое
благословение.
Узкая улочка извивалась как ручеек, потому что планировка Лиффдарга
осуществлялась как бы скотом, пасущимся на выгоне. Иностранец направился к
неосвещенному повороту, Хард выскользнул из подъезда и стал осторожно
красться за ним.
Нож Харда был в его руке - единственно лишь для того, чтобы
использовать его в качестве угрозы, с неохотой напоминал он себе, думая о
жестоких наказаниях за убийство богатых людей; к счастью, в его кошельке
совсем не было металла, звон которого мог бы выдать его, и поэтому он мог
без труда соблюдать необходимую для такого дела скрытность. Даже очень
пьяный иностранец, и особенно очень молодой, мог оказать сильное
сопротивление в случае, если его вспугнуть.
Иностранец повернул за угол и вошел в тень. Хард дал ему возможность
уйти вперед, а затем последовал за ним.
Силуэт иностранца выделялся на фоне далекого фонаря на винной лавке,
а сам Хард был невидим - как ночь в ночи. Вот сейчас самое время. Один
удар ребром ладони по затылку, единственный удар, и Хард будет целый месяц
есть первосортное мясо и пить самые тонкие вина.
Распрямившись, как закрученная до упора пружина, Хард совершил
бросок. И, как плохо привязанный мешок с сеном, повалился на
отблескивающие от сырости камни мостовой к ногам иностранца.
С позиции, в которой он оказался на камнях, Харду была хорошо видна
опускающаяся на его шею подошва сапога иностранца. Дело принимало плохой
оборот.
- О, Ваша Честь, молю вас о пощаде, - униженно взмолился Хард. - Я
ведь всего лишь жалкий бард; так низко пасть, дойти до крайней точки лишь
голод вынудил меня, да крики ослабевших деток, что дома хлеба ждут; и если
б не нужда, то никогда бы не посмел я взяться за такое непристойное
занятье.
Затем, поняв, что сейчас находится в положении, которое готовил для
иностранца, и что не было никакого выхода из такого неблагоприятного
обмена ролями, он прервал свои поэтические излияния и спросил:
- Как это все случилось?
Оказалось, что иностранец нисколько не встревожен.
- Рычаг и точка опоры, - спокойно ответил он. - Элементарные законы
физики, и все. Не будете ли вы так любезны объяснить мне, как пройти к
дому Тарна Гар-Террэна Джеллфта, Лечащего врача Короля и прочее, и прочее?
- Выходит, то, чем брошен я на камни, вы физикой зовете, Ваша честь?
- Древнее название этому - дзю-до, если это о чем-то тебе говорит, в
чем я сомневаюсь. Где живет доктор Джеллфт? - Казалось, что иностранец не
замечает того факта, что его нога тяжело и надежно опирается на тонкую шею
Харда.
- Мой господин, неужто так жестоко вы собираетесь отдать меня
гвардейцам? - Хард, наоборот, очень явственно ощущал на себе ногу
иностранца. Казалось, что с каждой секундой она становится все тяжелей.
- Конечно, нет, дружище. Мне нужен дом доктора, а не твоя кровь.
Однако, если только ты... - иностранец сделал паузу.
Харду вовсе не хотелось знать, чем именно иностранец собирается
закончить это предложение, поэтому он снова залепетал:
- Запутаны так улицы Лиффдарга, что заблудиться в нем труда не
составляет. И часто даже так бывает, что тот, кто города не знает, вдруг
пропадает без следа. - Нога иностранца вдруг стала намного тяжелее, и Хард
сбился с размера своей поэтизированной речи. - Но дом Преподобного Лорда
Хирурга Тарна Джеллфта, достойнейшего сына своего великого отца Терра (в
отношении которого, признаюсь вам, мне известно очень мало), находится
всего в семи кварталах отсюда, и я, хорошо знакомый со всеми улицами
города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55