По этому поводу генерал лаконично выразил
ему ту благодарность, которую заслуживали его заверения, и приступил к
объяснениям.
- Для всего остального мира, - начал он, - мы - всего лишь бандиты. И
мы как раз хотим, чтобы именно так думал о нас весь остальной мир, и
именно поэтому мы не можем позволить вам возвратиться в Лиффдарг. На самом
же деле мы - армия-санитар, и когда мы будем готовы, мы очистим Лифф от
коррупции, которая отравляет наш народ.
Он говорил почти целых пятнадцать минут, объясняя свое стремление
возвратить Лифф к здоровой простоте, с которой он начинал свое
существование:
- Лифф теряет свою былую силу в оргиях и упадке, - доказывал он. -
Чем больше комфорта завоевывает знать и клерикальная верхушка, тем
очевиднее становится необходимость возврата к идеалам, которые
исповедовали наши предки, и которые подразумевают благополучие всего
народа. Вместо того, чтобы быть защитниками народа, как этого требует от
них Закон Матери, знать превратилась в рабовладельцев. И в этом греховном
высасывании из народа последних соков они ослабляют самих себя, а вместе с
собой и всю нацию.
Джон вслушивался в эту речь с неподдельным интересом. Он понял, что
этот человек, одержи возглавляемая им революция победу, может свершить в
два или максимум в три года то, что Подразделение Особых Операций
надеялось сделать за десять. Генерал Гарт был первым поистине народным
лидером, которого Джон встретил на Лиффе, и поддержка его дела означала
успех того, на что рассчитывала возглавляемая Джоном команда.
- Разумеется, вы правы, - прокомментировал Джон сказанное генералом,
когда тот закончил свою речь. - Я никогда не задумывался над этим раньше
именно в таком аспекте, но совершенно очевидно, что вы правы. Пусть Мать
будет свидетельницей, но в Лиффдарге действительно не осталось никакой
реальной силы.
- Это не совсем так, - горячо возразил генерал. - В Лиффдарге столько
же силы, сколько было и всегда, и она заключена в той части города, где
всегда была - в народе. Мы не хотим привносить в город фактор силы; мы
хотим лишь разбудить те силы, которые там скрыты. Это - наиболее
существенный момент в нашей деятельности, и именно поэтому мы торчим здесь
в этой дикой глуши.
- Ага, - вздохнул Джон. - Кажется, я начинаю понимать. Послушайте,
генерал. Помимо особого вида борьбы, которая произвела такое впечатление
на вашего капитана, у меня есть некоторые мысли насчет совершенствования
оружия, и я полагаю, что они могли бы заинтересовать вас. Вы видели эти
новые пистолеты, не так ли?
- Да, и у нас даже есть несколько таких.
- Прекрасно. Я как раз работал над улучшением их конструкции. Вы
хотели бы иметь оружие, которое может выпалить сразу сто пуль, причем с
такой скоростью, какую вы только пожелаете, причем без необходимости
перезарядки?
- И вы сможете сделать нечто подобное?
- Сам я - нет, но я могу подсказать вашим оружейникам, как это
сделать. Идея заключается в том, чтобы подавать патроны из магазина. Можно
использовать вращающиеся магазины, чтобы огонь не выжигал пули. Все это
можно назвать пулеметом.
- Да, это выглядит... Вы знаете, это действительно выглядит так, что
эта штука должна работать. - Глаза генерала загорелись, как у маленького
мальчика при виде рождественских подарков. - Капитан, - он обратился к
сопровождавшему Джона офицеру, - как насчет того, чтобы предоставить
лейтенанту Харлену и его помощнику подходящую квартиру? И обеспечьте их
ужином. После такого длительного путешествия они, должно быть,
проголодались. А сейчас, Джон, расскажите мне более подробно о вашем
пулемете.
За разговорами о пулемете и о вопросах стратегии они провели более
четырех часов.

12
Джон быстро втянулся в рутину лагерной жизни. Его день начинался в
шесть тридцать по сигналу горна, за которым через полчаса следовал
многоголосый шум, свидетельствующий о наступлении времени завтрака. После
завтрака начинался период уборки помещений и других хозяйственных дел, от
которых Джон и Хард были освобождены. День у обоих был и так до отказа
забит делами. Джон до обеда занимался с металлистами изготовлением модели
пулемета, а поле обеда проводил занятия по дзю-до в специальном зале.
Довольно часто летучему отряду приходилось проводить рейды по добыванию
необходимых продуктов и материалов.
Так прошли три месяца. За Джоном и Хардом велось слишком плотное
наблюдение, которое лишало всяких надежд на успех попытки к бегству;
однако вскоре Джон пришел к выводу, что, возможно, для общего дела даже
полезнее, что они находятся в Армии. Когда работа над пулеметом была
закончена, Джон продемонстрировал его генералу. Тот был откровенно
поражен.
- Сколько вы сможете произвести таких пулеметов?
- По одному приблизительно в каждые три недели.
- Прекрасно. Отлично. Лейтенант Харлен, не будете ли вы так любезны
отужинать сегодня со мной?
- Счел бы это большой честью для себя.
Во время ужина генерал обсуждал с Джоном дальнейшие планы действий
Народной Армии.
- ...и примерно через три года я смогу действовать открыто, - делился
своими планами генерал.
- Но, сэр, почему вы намерены ждать целых три года? Мне кажется,
что...
- У меня сейчас, - перебил его генерал, - под ружьем всего восемьсот
человек. Согласитесь, что осуществлять полномасштабные полевые кампании,
имея армию всего в восемьсот человек, пусть даже хорошо обученных, это,
дорогой лейтенант, было бы просто авантюрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55