Но вначале тщательно все взвесь. Мы, европейцы, люди совсем другой породы. Вот капитан Эжен, тот может дать тебе совет, но не я. Обратись к нему. Он тебя любит и поможет. - А отец говорит, что все зависит от глубины чувства. А как это определить, дядя Арман? - Для твоего отца эти вопросы решены раз и навсегда. Он слишком цельный и постоянный человек. Я не такой. И ты, как выясняется, тоже. Так что у нас с тобой одно, а у твоего папаши - совсем другое. Каждый должен подходить со своей стороны, Эжен. - Арман покровительственно похлопал юношу по плечу. После таких разговоров Эжен часто замыкался в себе и размышлял: «Люблю ли я Сиро? А любил ли Денизу? Ах, Дениза… Я и забыл, как она выглядит. Забуду ли я Сиро, если так же уеду? Арман, он вроде правильно говорит, но… Ведь нам так хорошо сейчас!» Мысли Эжена метались от сомнений в себе до воспоминаний о сладостных объятиях Сиро. Он путался и не мог найти прямую дорогу. А может, такой для него и не существует? Он спрашивал себя об этом и не находил ответа до тех пор, пока не встречался с Сиро. Тут его мысли приобретали иной путь. Все было поглощено любовным экстазом.
Время шло, и наконец отец поведал Эжену радостную для него весть. Де Бриту наконец-то решил организовать экспедицию вверх по реке и включил Эжена в ее состав. Кроме него попали туда Арман и Юсуф. Этот татарин стал вдруг неким начальником по всяким таинственным делам, и теперь он был достаточно влиятельным человеком и мог отдавать приказы. Два дня спустя небольшое судно снялось с якоря и с приливом двинулось по реке. Поход был рассчитан на пять дней, но и этот короткий срок казался мучительно долгим для Эжена. Расставание с Сиро казалось ему невыносимым испытанием. Днем судно двигалось достаточно быстро, однако ночью шло очень медленно, опасаясь столкновений и боясь спугнуть разбойников. Те обосновались на одном из островов реки и оттуда совершали разбойные нападения на проходящие суда и караваны. Это подрывало торговлю, и с разбоем надо было побыстрее покончить. Ночной сон был короток, так как опасность не давала возможности надолго отдаться отдыху. А утром, чуть свет, когда туман еще плотной пеленой скрывал русло реки, судно остановилось, и люди сели в шлюпки и направились к острову. Эжен оказался во второй шлюпке, которая огибала остров, заходя с противоположной стороны. Этот остров был невелик, всего шагов сто пятьдесят в ширину и с милю в длину. Он весь порос густыми зарослями и мог скрыть порядочную банду разбойников. По сведениям шпионов, на острове нашли пристанище около двадцати отщепенцев. Их главарь по кличке Мангуст слыл хитрым и пронырливым человеком. Видимо, потому он и получил такое прозвище. Не успела шлюпка, на которой находились Эжен и Арман, ткнуться в песок островного берега, как до матросов долетел первый одинокий выстрел, а потом они зачастили. Слабые крики и вопли тревожно огласили сонные окрестности острова. Солнце едва просматривалось сквозь пелену тумана, было прохладно, волнение вызывало дрожь во всем теле. Люди выскочили на берег, рассыпались широкой цепью и двинулись к противоположному берегу, осторожно высматривая в чащобе прячущихся разбойников. Крики и шум борьбы приближались, матросы спешили и, когда вышли на поляну в середине острова, увидели настоящую сечу. Разбойники рассчитывали прорваться к лодкам и уйти, тем более что нападавших было не так уж и много. Эжен увидел Юсуфа. Тот ловко орудовал саблей и уже свалил одного бандита. Разбойники закричали сильнее, заметались по поляне, топча потухшие угли ночных костров и валя жалкие шалаши. Появление подмоги привело их в панику. Они стали разбегаться, но матросы сужали цепь, заставляя противников с воплями кидаться в разные стороны. Эжен бросился наперерез убегающему невысокому человеку и успел ударом шпаги рассечь тому спину. Тот с хриплым воплем проковылял еще несколько шагов и остановился, повернувшись лицом к Эжену. В глазах его метался ужас и шаткая надежда на пощаду. Эжен не дал ему этой надежды. Не раздумывая, он ударил разбойника в живот, и тот, согнувшись, не успев отбить клинок, медленно свалился в зеленую траву. Глаза Эжена искали новые жертвы. Два темнокожих человека бежали вдоль цепи, ища в ней слабое место. Они приближались, и Эжену стало не по себе, когда он увидел их затравленные глаза и яростные выражения лиц. Разбойники приблизились и бросились в просвет между Эженом и каким-то туземным матросом. Тот не сумел отразить удар кинжалом и упал на колени. Эжен подскочил к ним и молниеносно пронзил тело одного из разбойников. Другой, более массивный и страшный, рванулся к Эжену, но его кинжал наткнулся на клинок шпаги. Эжен сделал быстрый выпад и проколол нападавшему плечо. Нож выпал в траву, а Эжен бросился на разбойника и ударом эфеса свалил его на землю. Острое желание захватить врага в плен заставило юношу броситься на него, он стал вязать руки противника шнуром. Разбойник извивался, но ранение и удар в голову сильно ослабляли его сопротивление. Эжен вдруг увидел на груди разбойника небольшое распятие прекрасной работы и уставился на него в недоумении. Оно сверкало каменьями, золотой крест размером в два дюйма ослеплял сиянием великолепных камней. Разбойник судорожно сорвал крест с шеи и протянул его Эжену. Тот взял драгоценность, а разбойник, воспользовавшись секундным замешательством, перекатился по траве, вскочил на ноги и, согнувшись, помчался к ближайшим кустам. Матросы уже заканчивали резню, сгоняли группку пленных в кучу, а Эжен все не мог оторвать взгляд от распятия. Христос со свесившейся головой истекал кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76