Надеюсь, дадите?
Свиблова испугал и, откровенно испугал, не смысл услышанного, а то что произнесено это было громко, на весь холл. Он быстро оглянулся и больно ткнул Ярова в живот своим протезом.
- Ты полегче словами бросайся, прихвостень. Ты ещё не крутой, ты бумажка в унитазе. Мишка Дуков тебе дорогу наметил, не забывай про это.
- Под виселицей встретимся. - пообещался Яров, обогнул собеседника и бросился к тому столу, где ему первый раз так везло.
Фортуна счастливого места и сейчас не обделила его своими милостями. Все же, как там ни крути, а какая-то мистика во всякой игре существует. Какие-то суеверия срабатывают, сколько над ними не смейся.
Через полчаса, когда выигрыщ Ярова стал приметен, за плечом его прозвучал одобрительный шепот Комаровского.
- Вперед, мой друг! Я вам подчиняюсь. Сегодня ваш час. С вашего позволения - дублирую вашу игру.
Накаркал, конечно, лощеный кавалер! Пришлось весьма скоро менять ещё пятисотку баксов. Потом, по дороге, хлопнутьь сто грамм "смирновской" (уже платную) и - снова к столу! Как в прорубь, в которой жуть как студено, но для "моржа" высшего наслаждения не сыскать.
К полуночи мало-помалу Казино стало набирать черты родного и близкого по духу заведения отечественного толка. Чрезмерной респектабельностью уже никто не изгилялся, в ресторане завис привычный шум да грохот и неистребимый, ничем не изменимый и невозможный к перевоплощению русский дух взял свое. За рулеточным столом - кричали при неудачах и выиграшах, за карточными - шумно ссорились. Нет, братцы, мы не в Монако и не в Лас-Вегасе, мы в белокаменной столице! Не будем стрелять друг в друга на ковбойский манер из "кольтов", но и не станем подражать всяким аристократам на берегах Ниццы.
Прятнеший национальному достоинству скандальчик разгорелся около часу ночи, когда Фортуна вновьь заулыбалась Ярову и Комаровскому. Крупье вдруг без всякой видимой причины обьявил, что "колесо заедает", а потому игрокам предлагается сменить стол - этот будет тот час обследован дежурными специалистами. Комаровский выпрямился и сказал высокомерно.
- Простите, уважаемый, подобные фортели в вашем заведении приняли перманентную форму! Я возмущен!
- Чем? - вежливо спросил крупье.
- Едва кто-либо начинает обдирать вашу лавочку, так тут же либо выключается свет по техническим причинам, пожар на кухне ресторана, или где-то прырывает водопровод! В последний раз вы прервали игру за счет появления налоговой инспекции!
- Чур меня! - испугался крупье. - Не говорите таких страшных слов, Альфред Викторович!
- Он прав! - в один голос поддержали Комаровского как выигрывавшие, так и неудачники. - Крути колесо как есть! Или играем, или обьявим Казино бойкот!
Для разрешения проблемы призвали хозяина, которым оказался молодой человек не достигнувший тридцатилетия, в малиновом пиджаке с пуговицами под золото. Минут пять обследовали колесо рулетки и зоркий глаз Комаровского засек-таки крохотный клочок бумажки, застрявший под колесом. Хозяин принял решение на месте и - круто.
- Господа. Не будем разбираться в конфликте. Крупье уволен из Казино с данной секунды. Продолжайте игру. Желаю успеха.
Коротко, четко, ясно. И никаких разборок - сам ли крупье тормознул игру, сунув в колесо бумажку, попали ли она туда случайно, не будем бить мошенника шандалами, уволим его навсегда из системы. Даже если он и выполнил распоряжение своего Хозяина, все одно: уволен за непрофессионализм в доверенной работе.
Пащенко расчудесно удовлетворился рестораном. Точнее - двумя дебелыми дамами, каждая из которых годилась ему в бабушки. "Возмешь в руки - маешь вещь!" - сексуальный девиз любого уважающего себя хохла служил парню руководством и в белокаменной Москве. Но ухватки столичного кавалера он уже усвоил: аккуратно лил своим дамам сладкий ликер за декольте - между пыщных грудей и тут же слизывал напиток языком. Дамы приходили в полнейший восторг от подобного ухаживания.
Составить им компанию Яров не мог - его трясла лихорадка игрового азарта. Он утерял контроль за циркуляцией своих денег, путался в значимости разноцветных фишек, полностью отказался от советов Комаровского и даже стал поучать его самого. Мозги Ярова закрутились, словно рулеточное колесо, никакой системы в игре не разработалось. Около двух часов ночи разрешили не ограничиваться в ставках и по столу под лопаточкой курпье скользили, если фишки пересчитывать на деньги, такие суммы, что реальными они быть не могли. Это деньги - Игры. На них не живут, не питаются, не покупают одежду. Им нет цены, нет эквивалента. В какой-то момент у Ярова оказалось, видимо, тысяч сорок долларов. Потом он разменял последнюю сотню.
К этому моменту уже вовсе пьяный Пащенко принялся тянуть его до кого-то в гости на день рождения или именины. Комаровский приглашал к себе, где будет "един пан, един пономарь, една курва и - я!"
Яров играл до самого последнего броска шарика на вращающееся колесо. Выиграл на "чете". Комаровский театрально поздравил его с почином, в свою очередь пожалившись на проигрыш. Драгоценная подруга Комаровского исчезла вовсе и к кому её пристроил профессионал осталось неизвестным.
День рождения или именины оказались у обеих перезрелых дам, которых Пащенко споласкивал ликером. Но сам кавалер - пропал. И когда Яров отыскал его спящим в темном углу бара, праздник закончился окончательно.
Квелый помятый бармен, без куртки, без "бабочки", налил по отрезвляющей порции водки с лимонным соком.
Альфред Викторович Комаровский, уже в длинном изящном пальто и шляпе, протянул на прощанье руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135