Вокруг было тихо - утро в городе ещё не начиналось. А хрупкая фигурка в черной коже, сидевшая за спиной водителя мотоцикла в глухом, непроницаемом взгляду защитном шлеме - держала на коленях и прижимая к животу короткоствольный автомат. И черный зрачок дула этого автомата смотрело прямо в лицо Ярова.
Он стоял не шелохнувшись. Помощи на пустой площади перед рынком было ждать не от кого. Никого на улицах не было, если не принимать во внимание пары собак, копошившихся в мусорной куче.
"Вот и конец, - с глупым весельем в душе подумал Яров. - Стокатто длинной автоматной очереди не услышишь, боли тоже не успеешь почувствовать и поделом тебе!"
Автоматчик, удерживая оружие правой рукой, медленно содрал с головы шлем. Мельнули короткие, светлорусые волосы, широкие черные брови и ясный взгляд серых женских глаз. На почти красивом, несколько грубом лице.
- Здраствуйте, Тамара. - как ни в чем ни бывало произнес Яров.
- Кому вы сейчас докладывались? - спросила вдова Михаила Дукова.
- Дежурному... В милицию.
Где-то рядом, за забором загудел автомобильный мотор и женщина сказала.
- Подойдите ближе.
Яров прикинул, что он и так стоял достаточно близко, чтоб она даже при желании не смогла промахнуться, стреляя ему в живот. Бояться было нечего и он подошел вплотную. Ему показалось, что от мотоциклиста и женщины горячо пахнет кожей, бензином, порохом и крепкими французскими духами. Женщина спросила тихо.
- Вы меня узнали?
- Да.
- Теперь вам все ясно?
- Не знаю, - повинился Яров. - Могу только догадываться, что вы отомстили Хлебникову за мужа.
- Правильно. Это он подменил те ваши пять кусков баксов.
- Да?
- Да. Он, гаденышь, втихую фальшивой валютой промышлял. Всех нас под удар ставил. Я его расколола.
Мотоциклист держался обеими руками за руль своей машины, на Ярова не смотрел, опирался обеими ногами в землю, а Тамара глядела в глаза Ярова, слегка откинув назад голову, снизу вверх и ствол автомата почти упирался в пах Ильи Ивановича. Он сказал нерешительно.
- Но ведь я слышал, что официально и совершенно неоспоримо было признано, что ваш муж застрелился сам. Самоубийство. Простите, я случайно видел его труп, наверное, через час после смерти. А может меньше.
- ЧТО?
- Да. Я пришел на ту дачу, увидел труп и убежал. Мне тоже показалось, что он выстрелил себе в рот сам.
- Сам. - кивнула Тамара. - По принуждению.
- Но, я слышпал, что нашли его записку. Доказали, что он написал её сам.
- Сам. - лицо Тамары исказила неприятная усмешка, она, наконец, обнаружила, что разговаривает с человеком, упирая в него ствол автомата и припрятала автомат под себя, прижала его ляжкой к мотоциклу.
- Так как же тогда вы говорите, что его убили?
- Очень просто. У них, когда вступали в Союз Охраны, в команду Хлебникова - клятва была на верность. И к этой клятве полагалось писать сразу записку, о своем самоубийстве. Заранее. Чтоб потом, в случае чего, если сам не застрелишся, то тебя друзья прибьют и эту записку подкинут. Мишу застрелили. А записку его подкинули.
Молчавший, подобно сфинксу, водитель мотоцикла бросил сквозь шлем глухо, не поворачиваясь.
- А ещё телохранители из Союза сами себе заранее могилы рыли.
- Грустно, - сказал Яров, лишь бы что сказать, тем более что не был ещё уверен в благополучном исходе для себя этой странной беседы на заре наступающего дня в тиши непроснувшегося городка.
- Может грустно, может весело. - бросила Тамара, а водитель произнес сдержанно.
- Поехали, хватит базлать.
Яров сказал с неуверенной улыбкой.
- Я никому не скажу про вас.
- Правильно. Говорить вам не выгодно.
- Спасибо, что не застрелили на дороге меня.
- Вы - свой. И ни в чем таком не виноваты.
"Милая! - мелькнуло в голове Ярова. - Да у тебя-то есть твердая уверенность, что ты пристрелила именно того, кого надо?! Убеждена ли до конца, что нашла истинного виновника смерти мужа, или в отчаянии пристрелила того, кто уже вышел в тираж, кто бежал, спасая свою шкуру и проиграв всю свою игру?! Но ты себя успокоила. И смыла позор с памяти мужа. Живи счастливо - если сможешь."
Тамара надела на голову шлем и сказала с неожиданной мягкостью.
- Вы толковый мужик, Илья Иванович. Миша говорил, что вы очень много знаете забавного из истории. Я как-нибудь подьеду к вам потрепаться.
- Подьезжайте.
Мотоцикл быстро откатился. Мелькнули светлые волосы над узкой спиной, обтянутой гладкой кожей и Яров остался один. Он сел в машину ничего в душе не ощущая, кроме недоумения.
... У табачного киоска все оставалось так, как бросил Яров. Двери открыты, мокрая щетка валяется на земле.
Яров запер дверь и пошел на пустырь, искать свой тайник. Он достиг знакомого места у грязного ручья и присмотрелся к ориентирам.
Поиски не потребовали усилий. Там, куда Яров несколько деней назад закопал коробку с наркотиками - зияла яма.
Коробка с наркотиками - исчезла! Яму даже не удосужились прикопать. Следовало понимать, что четыре тысячи баксов пропали бесследно. Но такие суммы не исчезают - их востребуют. Не сегодня. В конце месяца.
Нет - сегодня! Потому что ещё раз глянув растеряными глазами на разрытую яму, он увидел, что рядышком, приколотый веткой, лежал листок бумаги из школьной тетрадки. Яров нагнулся, взял листок и перевернул его.
Очень корявыми буквами, стремясь придать им безликий, угловатый вид, было написано.
"Если хочешь выкупить, то за 5 000 долар. Если согласен, поставь на крышу табачки ведро."
Вот, значит, как получается... Яров осмотрел клочок бумаги со всех строн, ничего больше на нем ничего не было. Очевидным были два факта - не только он сам был здесь "смотрящим", но кто-то ещё контролировал, в свою очередь, и каждое его движение и каждый поступок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135