– Мне понравился прошлый вечерний прием в, – сказала я. – Вы всегда на них бываете?
– Нет, первый раз. Мне было не до того, пока долго болела жена. В прошлом году она как раз перед праздником умерла.
Значит, Терри Холбрук наплел со злости.
– Как вам в бизнесе после флота, мистер Ротлэнд?
– А здесь тоже – как в море.
Я в этом сомневалась, но возражать не стала. Он казался человеком, который знает, чего хочет, и всегда добивается своего.
– Почему они друг друга не любят? – переспросила Донна. – А чего ты ожидала ждать? Семейные проблемы. Он пришел в фирму, когда все привыкли к заведенному порядку и своим внушительным окладам. Делами заправлял один Сэм Уорд. Марк и Терри – противоположности, если понятно, что я имею в виду. А противоположности в одной семье – хуже всего. И жены у них были совсем не похожи друг на друга.
– Ты знала и ту, и другую?
– Ну не то чтобы знала… Жена Терри была актрисой, и ей осталась. Она закрутила с каким-то телережиссером, поэтому Терри с ней развелся. Блондинка, длинная эффектная. Грудь, талия, бедра – как у Бриджит Бардо. Красивая, конечно. С её успехами она нашему Терри не по зубам.
– А миссис Ротлэнд?
– Миссис Ротлэнд мне всегда казалась немного странной. Знаешь, из тех, что слишком умные. Некрасивая, но привлекательная, хотя ничего для этого не делала. Возилась с какими-то камнями – археолог, историк и так далее. Говорят, писала книгу, когда болела.
Я провела пальцами по волосам.
– И что же, Марк тоже как Терри?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, выбирает девушку с работы, приглашает куда-нибудь, потом пристает?
Донна рассмеялась:
– Нет, Марк не по этой части, насколько мне известно. А что, тебе уже досталось?
Шла неделя шла за неделей, и я заметила, что никто не сверяет недельную выручку отдела розничной торговли и запись в чеке, по которому каждый четверг добирают деньги на зарплату. Конечно, в учетных книгах все фиксировалось; но если на зарплату нужно, допустим, 1200 фунтов, а недельная выручка составила 300 фунтов, то никто, кроме кассира, не обязан был вычитать 300 из 1200. Если кассир выведет разницу 1100 фунтов, значит на такую сумму и выпишут чек, и никто об этом не узнает до самого понедельника.
В конце июня Марк Ротлэнд подвернул ногу на теннисном корте и две недели не появлялся на работе. С Терри Холбруком мы с той ночи почти не разговаривали, но он часто поглядывал на меня, полагая, что я не вижу. Ни один мужчина на моей памяти не доставлял мне столько беспокойства.
Как-то мне пришлось зайти к нему в кабинет по делу. Терри стоял у окна, вертя в руках номер «Татлера». Когда мы закончили с бумагами, он сказал:
– Ну и как поживает моя donna intacta?
– Простите, я не понимаю.
– И догадываешься?
– Догадываюсь.
– Не сомневаюсь.
– Жаль, что вас это беспокоит. – Я повернулась, чтобы уйти.
Он взял меня за руку и, как всегда, умудрился найти такое место, где заканчивается рукав и начитается голая кожа.
– Нужно ли нам враждовать?
– Нет… у меня нет желания.
– Дорогая, большинство женщин вовсе не считают оскорблением, когда им говорят, что они чертовски привлекательными. А что с тобой?
– Я тоже не считаю.
Он покосился на меня, словно обдумывал сказанное.
– Я человек настойчивый. А капля камень точит.
– Да, только жизни на это обычно не хватает.
Теперь я понимаю, что моем ответе был совершенно иной смысл, но тогда нужно было что-то сказать: ведь Терри явно начинал видеть меня насквозь, и мне хотелось скрыться от его взгляда.
Он отпустил меня, добавив на прощание:
– Жизнь коротка, Мэри, и основное время уходит на работу и сон. Так попытайся насладиться тем, что остается. Расправь крылышки, распусти волосы, дай себе свободу, милая. Вскружи голову мужчине и радуйся – ничто не вечно под луной. И нужно уметь получить свое, даже у Ротлэндов… Я слишком много говорю? Не соверши непоправимой ошибки. Не верю, что ты рождена стать бухгалтером. Это противоречит самой природе.
С той недели начинались отпуска, и в такой маленькой фирме, как наша, приходилось на время заменять друг друга. Одной из первых ушла секретарша Кристофера Холбрука, и мистер Уорд поручил мне по утрам выполнять её обязанности. В первый же день я пришла в кабинет Холбрука ещё до его появления, разобрала почту и разложила на столе, чтобы он просмотрел. Примерно через полчаса после того, как он пришел, вдруг раздался звонок, и я отправилась в кабинет с блокнотом и ручкой наготове.
– Миссис Тейлор, вы распечатывали эти письма?
– Да, мистер Холбрук.
– Разве вы не заметили, что на двух конвертах помечено «лично»?
– Кажется, на одном…
Он испепелил меня взглядом.
– На двух. – Я поняла, что он уже успел их разыскать в корзине для бумаг. – В нашей фирме, миссис Тейлор, не принято распечатывать такие письма – и нигде не принято, насколько я знаю.
– Простите, я просто не подумала.
– Хорошо, но запомните на будущее!
– Да, сэр.
После разноса я стала вспоминать, что же было в тех письмах. Первое, если не ошибаюсь, пришло от местной страховой фирмы с извещением, что для мистера Кристофера Холбрука куплено двести пятьдесят акций фирмы «Джон Ротлэнд и K°, ЛТД», держателем которых была миссис И. И. Томас, причем их посчастливилось приобрести всего на три шиллинга выше последнего рыночного курса.
Второе письмо было личным посланием одного из партнеров фирм «Джонсон и Джонсон», который уведомлял мистера Холбрука, что после визита мистера Терри Холбрука в прошлый понедельник они навели справки и выяснили, что компания «Гластбери Инвестмент Траст» проявляет определенный интерес. «Однако, – говорилось далее с письме, – совершенно ясно, что при столь малом количество акций в руках простых акционеров вряд ли кто-то может принудить вас к действиям, которые пойдут вразрез с желаниями вашего теперешнего правления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82