Его не было дома. Разумеется, день только начинался.
Но сидеть и ждать до вечера невозможно. Внутри все зудело и
жгло. Даже вторая половина мозга, в любой житейской буре
преспокойно сочинявшая свои (мои!) истории, подключилась к
решению проблемы, а это значило, что звезды сместились! И я
бросился в "Августу".
Никто меня там не ждал. Да я бы и сам их в глаза не видел.
Девица из технической редакции - моего возраста, но занимающаяся
богопротивной работой и выглядящая соответственно - только губы
поджала. Осведомилась, неужели я раньше срока выполнил задание.
- Увы, - изобразил я сожаление. - Но у меня случилось
важное происшествие. Очень серьезное. Мне нужно поговорить с
одним вашим автором. С Виталием Москвиным.
Конечно, не следовало выкладывать все карты этим
убожествам. Тем более, что от них никакого толку - они даже
фамилии авторов не все помнили. Это были настоящие редакционные
крысы: перед их глазами маячили только тексты, и видели они в
них только ошибки и опечатки. Но не знать Москвина, работая в
этом издательстве - нонсенс. Он был звездой, благодаря ему
"Августа" могла выпускать то, чего нельзя продать, но чем делают
себе славу покровителя словесности. Думаю, что когда Москвин
появлялся в этой конторе, они пачками высовывались изо всех
дверей. Но мои дела с их святыней исключены. То же ответили бы и
хозяин, и уборщица. Делай свое дело, сопляк.
- Мы не можем давать кому попало адрес такого известного
человека. - Ее губы превратились в едва заметную линию.
- Может, я мог бы оставить записку; дело в том, что то, что
я знаю, будет интересно ему. Уверен, он захочет поговорить со
мной.
Невероятно, но она еще больше поджала губы. Вот-вот ее рот
исчезнет навсегда! Впрочем, я об этом жалеть не стану. Ясно, что
они не только не передадут, но и не возьмут записку. Меня
следовало поставить на место. Да я и не знал, что написать. А
потом, когда еще он захочет встретиться. А если существует
сговор с двойником, то вообще не захочет, напротив, станет
остерегаться.
- Ладно, не надо. - Я окончательно передумал. - Можно, я от
вас позвоню?
На этот раз рот даже чуточку приоткрылся. Еще одна выходка,
и меня с визгом выгонят. Или начнут уважать. Я набрал номер Димы
Александрова, но опять никто не подходил. Я поблагодарил, как ни
в чем не бывало, попрощался и вышел. Зуд внутри стал проходить.
Да и к жжению можно привыкнуть.
Наступала реакция. Я спустился в метро и уселся в вагоне.
Через минуту организм просто выключился - такого не случалось
никогда. И тут-то появился он.
- Привет, братишка. Что ты засуетился, не пойму.
- Привет, - сказал я ему, как старому знакомому. - А как ты
провел сегодняшнее утро?
- Дурак! - Он тоже был на пределе. - По большей части мы
повторяем друг друга. Ты вынуждаешь меня дергаться, а мне это не
нравится. Я уже жалею, что связался с таким недоумком, как ты.
Все шло хорошо, а мне захотелось чего-нибудь остренького.
Я промолчал.
- Москвина можешь оставить в покое. Этот тупица не знает
даже, как правильно пишется его фамилия. Я поставлял ему наши
книжки так же, как брал у тебя - он ничего не подозревал.
- Мои книжки. Зачем?
- Что зачем? - Он на самом деле не понял.
- Зачем ты это делал? Когда ты крал их для себя - тут все
ясно. В конце концов, это действительно отчасти твое. Но для
чего ты возвращал их обратно в мой мир, да еще отдавал этому
дерьму? Тоже остренького захотелось?
Двойник рассмеялся, но не расслабленно. Он действительно
сожалел о начавшемся контакте.
- Ты угадал. Мне было очень скучно. Я сделал это моим
маленьким бизнесом. Импорт-экспорт.
- А я знаю, почему. А ты даже не догадываешься. Время хочет
объединиться, слить свои русла в одно. Для этого они должны быть
совершенно одинаковыми. Книги - популярные книги - слишком
серьезное различие, если в одном потоке они есть, а в другом
нет. И ты просто не мог не сделать этого. Но ты должен был
передать их мне! - Я схватил его за рукав. - Понял, идиот? Мне.
Но ты оказался тупым кретином. Время прогневалось на тебя. Ты
больше не его любимчик. Оно придумало другой способ достижения
своих целей, а тебя просто отшвырнет в сторону!
- Полегче, малыш. - Он отцепил меня от своего рукава, но
больше ничего не сказал. Теперь он выглядел изрядным
ничтожеством. Ко мне пришло непривычное ощущение спокойствия,
порожденного уверенностью. Я выпалил наугад, и вдруг подумал,
что в этом что-то есть. Не исключено, что даже истина.
- А что ты делал сегодня утром, после нашей первой встречи?
- Я это и так знал, просто хотел наводящими вопросами помочь ему
разобраться.
- Пробовал писать. - В этом раунде я был безоговорочным
победителем, настолько жалким он казался. - Ты знаешь, у меня
впервые что-то получилось. Не много, правда.
- Один абзац?
Он кивнул.
- Последний?
Он посмотрел на меня:
- Какой последний?
- Последний, который я передал тебе этой ночью. Не помнишь,
что ли?
- Не знаю. Я еще не читал твоего.
- Он еще не читал! Жалкий воришка! Ведь это и твое
произведение. Но сейчас не об этом. Я тоже пробовал писать, и у
меня тоже получилось. Уверен, что мы написали одно и то же. И
если мои догадки верны, то мы сможем делать это дальше
совершенно независимо. У нас с тобой один талант на двоих, и
полноценно использовать его можно, только если сочинять вместе.
Здесь, на нейтральной территории. Ты понял?
1 2 3 4 5 6 7 8