Но оно не нравилось продавцам. Покупатели занимали очередь всей семьей. Длина очередей увеличивалась, соответственно возрастал объем работы продавцов.
Дамочка за спиной Виталия стала оттирать его от прилавка. Виталий обернулся:
– Вы хотите взять это мясо? Я уступаю.
Дамочка проворно сбросила с весов несколько самых больших костей, и продавщица назвала сумму.
– Это и меня устроит, – завелся Виталий и перехватил пакет. Бросил деньги на прилавок.
– Бандит! Свинья! – завизжала дамочка.
– Морду ему набить бы, – вмешался какой-то мужик.
– Попробуй! – Виталий резко развернулся и освободил правую руку, перекинув сумку в левую.
Восемьдесят пять килограммов костей и мышц почти без жира даже при среднем росте Виталия выглядели достаточно внушительно. Очередь проводила его неприязненными взглядами. Собственно, почему? Виталий недоумевал. Неужели все готовы заискивать перед разъевшейся нахалкой за прилавком и набрасываться друг на друга, в надежде получить чуть меньше костей.
– Опять поцапался в очереди, – Альбина догадалась по настроению мужа.
– Продажная публика. Готовы за кусок мяса перегрызть горло…
– Напрасно. Продавщица тебя запомнила, и будет провоцировать каждый раз.
– Возможен и другой результат. Как раз скандалистов они стараются ублажить. Пару записей в книгу жалоб и завмагу это не понравится. Жаль тратить время на склоку. Следующий раз поеду на рынок. Пусть там мякоть по три пятьдесят, зато без унижения…
– Почему сегодня не поехал?
– Думал, что так быстрее освобожусь. Если сейчас не вызвоню Голевского, то придется ехать на работу.
– Вчера вечер испортил, если сегодня не уберешь квартиру, то переведешь нам воскресенье.
– А почему вчера вы не пошли в парк без меня?
– Сходила в магазин, накормила детей, потом решила дождаться тебя…
Телефон не отвечал. Полный тревоги, Виталий быстро переоделся.
– Я туда и назад. Если все в порядке, то часа через два вернусь.
* * *
Давиденко направился сразу на второй этаж. Дверь в приемную была закрыта на ключ, но контрольная печать сорвана. Вероятно, начальник смены открыл, чтобы воспользоваться городским телефоном.
Давиденко спустился в машзал. Оператор, это была Зоя, бригадир операторов смены, работала за карточным вводом. Рядом стояла Татьяна из первого отдела.
– Здравствуйте, как успехи?
Здравствуйте, остался последний дубль, – ответила за всех Зоя.
– А Голевский приходил на работу?
– Да, он заглядывал. Побыл немного в зале и отбыл.
– В кабинете его нет, возможно, уже ушел домой.
– Не должен, протоколы еще не подписаны, – ответила Татьяна.
– Протоколы может подписать и начальник смены. Где его искать?
– Видела в корпусе Стругина. Сходите в партком. Возможно Голевский у него.
Стругин был одним из замов секретаря парткома. Должность довольно высокая, если учесть что парторганизация предприятия имела права районной организации, то есть юридически правильно говорить райком.
Еще год назад этого щегольски одетого невысокого красавчика, слесаря инструментального цеха и студента-заочника избрали секретарем партбюро цеха. И вот уже три месяца как он переведен из цеха в партком.
Все потому, что Стругин удачно женился. Теща главный бухгалтер обкома КПУ.
Голевский отличался талантом заводить обоюдно полезные знакомства. Полтора года назад он по рекомендации Бриля и Ковтенко вступил в партию.
Партком находился на втором этаже этого же здания в отдельном крыле: несколько кабинетов, библиотека партийной литературы и читальный зал. Беспартийный Давиденко был давно назначен парткомом руководителем школы по изучению экономической политики партии. Он частенько бывал здесь на инструктажах или работал над литературой в читальном зале, когда готовился к занятиям.
Дверь в партком оказалась открытой, а за дверью кабинета Стругина был слышен голос Голевского.
– Добрый день! Услышал голос нужного мне человека, – с порога произнес Виталий.
– Заходи, гостем будешь, – пригласил Стругин, имитируя кавказский акцент.
На приставном столике, застеленном бумагой для принтера, лежала снедь, стояла пара рюмок и фляжка из полированной нержавейки.
– Присоединяйся! Мы как раз обедаем с рюмашкой по случаю работы в выходной день, – повторил приглашение Стругин.
– Сергей Иванович, спасибо. Недавно позавтракал. Мне нужен Анатолий на пару минут.
– Тогда послушай свежий анекдот про нашего вождя. Толик расскажи еще раз для гостя…
Голевскому, у которого глазки уже блестели как штилевое море под солнцем, просьбу повторять не пришлось.
– Леонид Ильич встретил ночью мужика на Красной площади. Ты чего не спишь, – спрашивает. Сон не идет, поБрилиться нечем, – отвечает мужик. А чего вам, Леонид Ильич, не спится? – спрашивает в свою очередь мужик. Ильич отвечает, что стар уже и ленинец верный, а мавзолея у него нет. Тогда мужик говорит: дайте на бутылку, и этот мавзолей завтра будет ваш. Ильич дал десятку, а утром пришел опять на площадь проверить. Смотрит, а на мавзолее надпись «ЛЁНИН», через ё.
– Ну и как? – спросил Стругин. – Понравилось?
– В качестве присяги вашему кружку заговорщиков, могу рассказать тоже анекдот о Леониде Ильиче. После утренней реанимации смотрит он в зеркало и говорит сам с собой: «Как я стар, очень стар, однако на английском звучит лучше: я – суперстар!»
– Может, выпьешь все-таки, – не унимался Стругин.
На новой должности он начинал привыкать к тому, что ему не отказывали.
– Спасибо! Не могу. Задам свой вопрос Анатолию и уйду. Ты останешься до конца, надеюсь? – обратился Виталий к Голевскому.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11