Но ему не дали закончить.
Чей это номер, вы сказали? - В голосе было что-то знакомое, он был молодым, но старался звучать солидно. Где же Уэбстер мог его недавно слышать?
Это квартира мистера Аттербери.
Надо же. Она клялась, что будет там после полудня... Подлая лгунья. Написала на бумажке номер и сунула его мне прошлым вечером. Это ведь Бингэм 8-9552, так?
Не знаю, сэр.
Как это не знаете?
Не имею представления.
Вы же стоите у телефона, так чего морочить голову?
Последовала тирада, которую Уэбстер прервал, отключив телефон. Вполне возможно, что номер действительно был Бингэм 8-9552, и одна из племянниц могла попросить этого джентльмена позвонить ей сюда. Но раз в доме никого не было, Уэбстер не собирался тратить время на такие пустяки.
Не удивительно, что голос показался знакомым. Он слышал его прошлым вечером из уст темноволосого гостя. Должно быть, Мишель или Перл потихоньку сунули тому бумажку с номером. Вряд ли это могла сделать Джулия.
Кто бы это ни был, лучше уточнить. Интересно, что они ответят. А сейчас надо сбегать за дневной почтой, посмотреть, нет ли новостей про Стеллу, и поскорее вернуться.
Он позволил себе задержаться в магазине канцелярских товаров и позвонил оттуда по доброму старому номеру Бингэм 8... - и так далее. Телефон отключён от розетки. Что он услышит - длинные гудки, не слышные в квартире, или телефонистку, которая скажет, что линия не отвечает?
Ему всегда было интересно, как работает автоматика. Раньше "центральная", как представлялись эти девушки, была бы очень озабочена, что он не может дозвониться; казалось, не будь она так занята, примчалась бы на помощь.
Он опустил десять центов, набрал номер и прослушал три гудка. Но потом...
Привет, - сказал заспанный голос. - Это номер Бингэм 8-9552. Говорит автоответчик. Нас сейчас нет дома, позвоните позже или оставьте свой номер и время, когда с вами можно связаться. Мы перезвоним. До свидания.
Господи помилуй! Ничего подобного Уэбстер механическому секретарю не поручал. Он слышал и видел такие штучки раньше, но только не в квартире Аттербери. Интересно, кто кому морочит голову?
Среди тех людей, которые меньше всего нравились Уэбстеру, были те, кто стоял перед газетными стендами и читал газеты, не покупая, но мешая всем другим это сделать. Но сейчас Уэбстер присоединился к группе этих презренных типов просто потому что был слишком ошарашен.
Он бы купил не одну, а все газеты, даже на испанском, которые прочесть не мог... Если только был бы в состоянии дотянуться до бумажника и оторвать взор от лица, глядевшего на него с первых страниц.
Это был кто-то очень похожий на Макруни, который так капризно вёл себя прошлым вечером и который теперь имел все основания чувствовать себя несчастным.
В него кто-то стрелял.
Уэбстер швырнул мелочь в ржавую консервную банку, схватил газеты и поспешил в квартиру. Сперва он прочитал красочное описание случившегося с комментариями обозревателя, явно не принадлежавшего к числу поклонников Макруни.
Как сообщила полиция, Макруни тем вечером ужинал в одиночестве в своём пентхаузе на Риверсайд-драйв. Около десяти часов он спустился выпить в бар на Амстердам-авеню. Там встретил нескольких своих приятелей. "И неудивительно", замечает обозреватель, ведь в том баре вечно собирались подобные типы. Никто из опрошенных посетителей ничего подозрительного не заметил.
В половине двенадцатого Макруни направился домой. Некий Гарри Бриско, не только завсегдатай бара, но и сын одного из завсегдатаев, вышел секундой спустя, и оказался неподалеку от места происшествия.
Он не смог разглядеть нападавшего, который после выстрела убежал. Парень был напуган и ослеплён вспышкой; судя по ней, стреляли не из пистолета, а из ружья. Это заключение подтвердила полиция, которая нашла ружейную пулю. К счастью или нет (в зависимости от ваших взглядов), пуля в Макруни не попала.
Гарри смог дать только очень приблизительное описание: рослый мужчина, чуть широковатый в бедрах, судя по походке, не слишком молодой. Гарри за ним не побежал потому что важнее было осмотреть мистера Макруни и определить тяжесть ранений. Затем все посетители бара столпились вокруг, заламывая руки. Кто-то даже предложил позвать полицию, хотя это противоречило местным обычаям.
Макруни не имел ни малейшего понятия, кто мог его выбрать в качестве мишени; он заявил, что у него на свете нет ни одного врага. Обозреватель отметил, что существует ещё мир потусторонний, так что это заявление правдиво лишь наполовину. Однако он признал сомнительным, что подобные враги станут стрелять в Макруни, зная, что возмездие будет скорым и окончательным. Иными словами, у Макруни не было недругов, достаточно глупых, чтобы на него покушаться.
Исключая Брюса Дж. Аттербери, который не вернул домой своё ружьё.
Уэбстер полагал, что люди в его положении - то есть обладающими важными доказательствами, - должны бежать прямо в полицию. Но сам он этого делать не собирался. Его принципом было: "Не предавай того, на кого работаешь". Эти отношения напоминали те, что существуют между адвокатом и клиентом. У хозяина есть право на известные грешки.
Иногда молодая прислуга увлекалась подобными сплетнями. Уэбстер часто их стыдил, соглашаясь, что хозяева могут не быть идеальными, но кто из нас идеален? Пусть идол и на глиняных ногах, но это не значит, что можно его сокрушить.
Не то, чтобы он совсем не верил в рассказы о хозяевах; наоборот, он служил у множества мужчин, которых почитал героями, хотя для прочих те были вовсе не идеальны. С другой стороны, он повидал немало птиц высокого полёта, которые со временем теряли кураж и возвращались к домашней кормушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38