ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
У Тереситы они всегда закрывались на ключ, хоть Рыжая запрещала строго-настрого.
Тетя Эрнестина с тетей Марией тоже не велят закрываться: не дай Бог пожар — и несчастные дети погибнут в пламени. Да, попалась, куда деваться, тетя Эрнестина с тетей Аделой застыли у кровати, и Ванда делает вид, что ничего не понимает, но какое там! Тетя Алела больно вывернула ей руку, а тетя Эрнестина — раз, раз, раз! — по щекам. Ванда увертывалась, прятала голову в подушки, кричала сквозь слезы: я ничего плохого не делала, просто защипало, и вот, а тетя Адела сняла тапочку и давай бить по попке, держат ее за ноги, орут наперебой — распутство, дурные болезни, само собой, мерзавка Тересита, да и вообще нынешняя молодежь, неблагодарная девчонка, кругом всякая зараза, и что-то про пианино, но опять и опять про распутство и страшные болезни, ужас, ужас, пока на крики не прибежала испуганная тетя Лоренса. И сразу все стихло, в комнате одна тетя Лоренса, смотрит грустно на Ванду, не успокаивает, не обнимает, но все равно это — ее любимая тетя Лоренса, которая ночью дает попить водички, прогоняет человека в черном, нашептывает на ухо, что больше не будет страшных снов, никогда, никогда…
— Ты слишком много съела тушеной фасоли, я видела, на ночь нехорошо ни фасоль, ни апельсины. Ну ладно, все позади, спи, раз я с тобой, такое больше не приснится.
— Чего ты ждешь? Раздевайся! А-а, снова надо в уборную? Смотри, от тебя останутся кожа да кости. Нет, твои тетки совсем чокнутые!
— Зачем раздеваться догола? Вовсе не так жарко, чтобы…
— Ты же первая начала про жару. Давай лед и принеси стаканы, вон еще есть немного сладкого вина, между прочим, вчера Рыжуха посмотрела на бутылку и сделала лицо. Я-то понимаю почему. Она не говорит ни слова, только делает лицо и знает прекрасно, что я знаю почему. Слава богу, отец думает лишь о своих делах. Да-а, правда, у тебя тоже волосики, но чуть-чуть, ты еще похожа на маленькую девочку. Ладно, если дашь слово молчать, покажу тебе кое-что в библиотеке.
Тереса обнаружила этот альбом совершенно случайно, книжный шкаф запирался на ключ — здесь, детка, у папы научные книги, тебе еще рано; ха, придурки, оставили однажды дверку открытой, а там среди словарей и стояла одна книга, как бы задвинутая, чтобы никто не видел, и еще одна — по анатомии с картинками, совсем не такими, как в учебнике, там все, ну все нарисовано, а когда ей попался на глаза этот альбом, она сразу отложила книгу по анатомии, потому что альбом точно роман в картинках, странных-престранных, и текст — вот жалость! — по-французски, отдельные слова понятны, а так не разберешь. La s?r?nit? est sur le pointe de basculer. La s?r?nit? — это покой, но вот basculer — поди знай, чудное слово, bas — наверно, чулки, Les bas Dior. У мамы это написано на коробочке, а вот culer — не догадаться, ну и женщины все голые, или в одних юбках, или в прозрачных туниках, безо всяких чулок, может, в тексте вообще что-то неприличное. Ванда тоже так подумала, и обе хохотали до упаду. Нет, все-таки хорошо с Тереситой в сиесту, вдвоем, когда в доме — никого.
— Ну зачем догола? Не так уж жарко, — возразила Ванда. — Да, я первая сказала, но ведь не для этого!
— Значит, не хочешь, чтобы мы были как женщины в альбоме? — усмехнулась Тересита, вытягиваясь на диванчике. — Ну посмотри, по-моему, я в точности как та женщина, знаешь, где все из стекла, а по улице идет маленький человечек. Да сними трусики, дуреха. Иначе неинтересно, неужели не понимаешь?
— Я не помню, на какой это картине, — сказала Ванда, смущенно оттягивая резинку трусов. — Нет, вроде помню, там прямо с неба свисает простая лампочка, а в самой глубине — синий квадрат с круглой луной. Все синее, да?
Поди пойми, почему в тот день, когда они рассматривали репродукции в альбоме, их особенно заинтересовала эта, ведь на других ну черт-те что, полный бред, к примеру, та, под названием Orpheo, в словаре сказано, что Орфей — прародитель музыки и что он сошел в ад, но тут никакого ада, обыкновенная улица и красные кирпичные дома, чем-то похожие на те, в ее страшном сне, только во сне потом уже все иначе, во сне — переулок-тупик и мужчина с розовой искусственной рукой, а здесь по улице мимо кирпичных домов идет голый Орфей, правда, Ванда сперва не поняла, думала — голая женщина, но Тересита — хи-хи-хи и ткнула пальцем в то место — смотри! Ванда увидела: конечно, мужчина, совсем молоденький, они долго разглядывали репродукцию и недоумевали — а что за женщина в саду, почему стоит спиной и «молния» на юбке до половины расстегнута, разве в таком виде гуляют по саду?
— Да это вовсе не «молния»! — сообразила Ванда. — Вроде «молния», но если присмотреться — то ли шов, то ли шнур. И с чего это Орфей нагишом идет по улице, да и при чем тут женщина, зачем ей стоять в саду за оградой лицом к Орфею? Бредятина полная! Орфей похож на женщину — такие бедра, белая кожа, — если б не эта штука, конечно.
— Давай поищем другую картинку, где это нарисовано получше, — сказала Тересита. — А ты вообще-то видела их голыми?
— Я? Откуда! — воскликнула Ванда. — Вообще-то знаю, но видеть — откуда! У них как у мальчиков, только все побольше, как у Грока, но он же собака.
— Лола говорит, что, когда они влюблены, у них это делается длиннее раза в три и тогда бывает, ну… опло-дотворение.
— Оплодо-творение? Это чтобы иметь детей?
— Ой, ты еще совсем дурочка. Посмотри-ка, здесь вроде та же самая улица, но уже две голые тетки. Интересно, с чего этот псих рисует голых теток? Обрати внимание, по-моему, эти женщины незнакомы друг с другом, каждая идет неизвестно куда, ну обалдеть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241
Тетя Эрнестина с тетей Марией тоже не велят закрываться: не дай Бог пожар — и несчастные дети погибнут в пламени. Да, попалась, куда деваться, тетя Эрнестина с тетей Аделой застыли у кровати, и Ванда делает вид, что ничего не понимает, но какое там! Тетя Алела больно вывернула ей руку, а тетя Эрнестина — раз, раз, раз! — по щекам. Ванда увертывалась, прятала голову в подушки, кричала сквозь слезы: я ничего плохого не делала, просто защипало, и вот, а тетя Адела сняла тапочку и давай бить по попке, держат ее за ноги, орут наперебой — распутство, дурные болезни, само собой, мерзавка Тересита, да и вообще нынешняя молодежь, неблагодарная девчонка, кругом всякая зараза, и что-то про пианино, но опять и опять про распутство и страшные болезни, ужас, ужас, пока на крики не прибежала испуганная тетя Лоренса. И сразу все стихло, в комнате одна тетя Лоренса, смотрит грустно на Ванду, не успокаивает, не обнимает, но все равно это — ее любимая тетя Лоренса, которая ночью дает попить водички, прогоняет человека в черном, нашептывает на ухо, что больше не будет страшных снов, никогда, никогда…
— Ты слишком много съела тушеной фасоли, я видела, на ночь нехорошо ни фасоль, ни апельсины. Ну ладно, все позади, спи, раз я с тобой, такое больше не приснится.
— Чего ты ждешь? Раздевайся! А-а, снова надо в уборную? Смотри, от тебя останутся кожа да кости. Нет, твои тетки совсем чокнутые!
— Зачем раздеваться догола? Вовсе не так жарко, чтобы…
— Ты же первая начала про жару. Давай лед и принеси стаканы, вон еще есть немного сладкого вина, между прочим, вчера Рыжуха посмотрела на бутылку и сделала лицо. Я-то понимаю почему. Она не говорит ни слова, только делает лицо и знает прекрасно, что я знаю почему. Слава богу, отец думает лишь о своих делах. Да-а, правда, у тебя тоже волосики, но чуть-чуть, ты еще похожа на маленькую девочку. Ладно, если дашь слово молчать, покажу тебе кое-что в библиотеке.
Тереса обнаружила этот альбом совершенно случайно, книжный шкаф запирался на ключ — здесь, детка, у папы научные книги, тебе еще рано; ха, придурки, оставили однажды дверку открытой, а там среди словарей и стояла одна книга, как бы задвинутая, чтобы никто не видел, и еще одна — по анатомии с картинками, совсем не такими, как в учебнике, там все, ну все нарисовано, а когда ей попался на глаза этот альбом, она сразу отложила книгу по анатомии, потому что альбом точно роман в картинках, странных-престранных, и текст — вот жалость! — по-французски, отдельные слова понятны, а так не разберешь. La s?r?nit? est sur le pointe de basculer. La s?r?nit? — это покой, но вот basculer — поди знай, чудное слово, bas — наверно, чулки, Les bas Dior. У мамы это написано на коробочке, а вот culer — не догадаться, ну и женщины все голые, или в одних юбках, или в прозрачных туниках, безо всяких чулок, может, в тексте вообще что-то неприличное. Ванда тоже так подумала, и обе хохотали до упаду. Нет, все-таки хорошо с Тереситой в сиесту, вдвоем, когда в доме — никого.
— Ну зачем догола? Не так уж жарко, — возразила Ванда. — Да, я первая сказала, но ведь не для этого!
— Значит, не хочешь, чтобы мы были как женщины в альбоме? — усмехнулась Тересита, вытягиваясь на диванчике. — Ну посмотри, по-моему, я в точности как та женщина, знаешь, где все из стекла, а по улице идет маленький человечек. Да сними трусики, дуреха. Иначе неинтересно, неужели не понимаешь?
— Я не помню, на какой это картине, — сказала Ванда, смущенно оттягивая резинку трусов. — Нет, вроде помню, там прямо с неба свисает простая лампочка, а в самой глубине — синий квадрат с круглой луной. Все синее, да?
Поди пойми, почему в тот день, когда они рассматривали репродукции в альбоме, их особенно заинтересовала эта, ведь на других ну черт-те что, полный бред, к примеру, та, под названием Orpheo, в словаре сказано, что Орфей — прародитель музыки и что он сошел в ад, но тут никакого ада, обыкновенная улица и красные кирпичные дома, чем-то похожие на те, в ее страшном сне, только во сне потом уже все иначе, во сне — переулок-тупик и мужчина с розовой искусственной рукой, а здесь по улице мимо кирпичных домов идет голый Орфей, правда, Ванда сперва не поняла, думала — голая женщина, но Тересита — хи-хи-хи и ткнула пальцем в то место — смотри! Ванда увидела: конечно, мужчина, совсем молоденький, они долго разглядывали репродукцию и недоумевали — а что за женщина в саду, почему стоит спиной и «молния» на юбке до половины расстегнута, разве в таком виде гуляют по саду?
— Да это вовсе не «молния»! — сообразила Ванда. — Вроде «молния», но если присмотреться — то ли шов, то ли шнур. И с чего это Орфей нагишом идет по улице, да и при чем тут женщина, зачем ей стоять в саду за оградой лицом к Орфею? Бредятина полная! Орфей похож на женщину — такие бедра, белая кожа, — если б не эта штука, конечно.
— Давай поищем другую картинку, где это нарисовано получше, — сказала Тересита. — А ты вообще-то видела их голыми?
— Я? Откуда! — воскликнула Ванда. — Вообще-то знаю, но видеть — откуда! У них как у мальчиков, только все побольше, как у Грока, но он же собака.
— Лола говорит, что, когда они влюблены, у них это делается длиннее раза в три и тогда бывает, ну… опло-дотворение.
— Оплодо-творение? Это чтобы иметь детей?
— Ой, ты еще совсем дурочка. Посмотри-ка, здесь вроде та же самая улица, но уже две голые тетки. Интересно, с чего этот псих рисует голых теток? Обрати внимание, по-моему, эти женщины незнакомы друг с другом, каждая идет неизвестно куда, ну обалдеть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241