Однако глухое, неуправляемое раздражение и злость постепенно уступали место собранности и внутренней дисциплине. Он с каким-то мстительным удовлетворением, правда, неизвестно по отношению к кому, отметил, что мощная карающая машина государства, к которой он имел непосредственное отношение, все с более увеличивающейся скоростью набирает обороты, приводя в действие множество разрозненных и, на первый взгляд, совершенно ненужных механизмов, которые, как в цепной реакции, спустя всего несколько часов, повлекут за собой необратимые процессы, в основе которых будет лежать непреложная и страшная истина: всякий, кто поднял руку на представителя Закона - должен быть безжалостно уничтожен.
"Только будет ли? - всколыхнулось в душе сомнение. - Не те времена... Это раньше, попробуй тронь сотрудника милиции - и милиция, как говорится, за себя не отвечает. А теперь... Интересно, что имел в виду Вартанян, говоря о тех? Бандиты, вряд ли... Опять же, не те времена - поразогнали эту шваль, хотя...". Неожиданно Сергею Константиновичу пришла на ум интересная мысль. После того, как силовики прошли победным маршем по всем СМИ, слагая былины и легенды о своих победах над "мафией", по городу через время поползли упорные слухи, что "победы" - не что иное, как плавный и бескровный переход "великого беспредела" в не менее "великий передел". Иначе говоря, на месте "бандитских крыш" появились новые - судейские, ментовские, таможенные, налоговые, эсбэушные и т.д. "А, может, и здесь все гораздо проще? - попытался проанализировать Шугайло. - Есть сведения, что Звонарев неоднократно выручал Вартаняна, когда того "прессовали" бандиты. И не бесплатно. Старые счеты или... с "новыми хозяевами" не смог договориться? Как там сказал Вартанян: "До тех мне не дотянуться."? Очень даже интересный номер получается в нашей цирковой программе. Вартаняну не дотянуться, а мне? А вот это мы скоро и узнаем. Если ребятки верный след возьмут, обязательно кто-нибудь да обеспокоится их прытью. Но главное, чтобы Звонарев выжил..."
Его размышления прервал подошедший Кривцов.
- Сергей Константинович, со слов Горина, он, за несколько минут до происшествия, попрощался с Юрой. Звонарев остался, так как у него должна была состояться встреча с Осеневым, - заговорил чуть слышно. - Однако тот до сих пор не приехал. Рабочий и домашний телефоны не отвечают. Как утверждает Горин, они с Юрой звонили по обоим телефонам и Звонарев тоже был удивлен, что не отвечал домашний телефон Осеневых. Потом Дмитрий все же дозвонился до обоих сюда в кафе и подтвердил, что приедет. Но тоже был обеспокоен отсутствием дома жены. Может, послать кого к ним?
- Вы машиной занимаетесь? Есть результаты? - раздраженно бросил Шугайло, про себя на все лады чистя осеневскую семейку.
- Работаем, - скупо ответил Кривцов, выжидающе глядя на начальника горуправления.
- Да не ешь, ты, меня, Саша! - в сердцах, но приглушенно воскликнул Сергей Константинович. - Я эту фамилию уже слышать не могу! Вот она у меня где! - и он резким жестом ребром ладони полоснул себя по горлу. - Считаешь нужным, отправь кого-нибудь. Но, если честно, ума не дам, каким боком все это связано. Иди работай, Христа ради...
Полковник отвернулся, но боковым зрением отметил, как Кривцов сказал несколько слов Жаркову и тот, выслушав, тотчас исчез из кафе. А спустя время, в поле зрения Шугайло вновь попал начальник приморского угро, разговаривающий по телефону. По тому, как побледнел Александр Иванович и зло поджал губы, стало ясно, что новости - хуже некуда. И не ошибся, наблюдая за Кривцовым, с каменным и застывшим выражением лица, направляющегося к нему. Но дойти не успел, его вновь пригласили к телефону. Покачав головой и досадливо махнув рукой, Кривцов возвратился к стойке кафе, взял трубку. Шугайло, нервно прикурив и тяжело вздохнув, словно таран, двинулся в сторону стойки. По мере разговора лицо начальника приморского угро начало приобретать вообще неописуемое выражение. Просто не было в русском языке слов, способных описать ту гамму чувств, что, сменяя друг друга, промелькнули на его лице буквально за считанные секунды. Отдав распоряжения, Кривцов, как показалось Шугайло, лишь огромным усилием воли сумел подавить рвущиеся наружу эмоции.
- Ну, что там еще? - одними губами спросил Шугайло. - Давай с той, что хуже, - попытался выдавить он из себя улыбку, но получился ужасный, судорожно перекошенный оскал.
- Обе хуже, Сергей Константинович, - упавшим голосом проговорил Кривцов. Он, представлялось, собирается с духом и никак не может найти в себе силы выговорить страшную весть. - Из больницы звонили. Во время операции... - начал он и замолчал.
- Та-а-ак... - зловеще протянул Шугайло. - Можешь не продолжать, я по твоему лицу догадался, что... Юра умер. Что еще?
- Жарков отзвонился. - Кривцов шумно вдохнул и продолжал: - Он подъезжал к дому Осеневых, когда со двора на бешеной скорости выехала машина. Судя по номерам, осеневская. Миша притормозил и, по-скорому, заскочил к ним в дом. - Александр Иванович наклонился к самому уху Шугайло: - Миша передает, там самая настоящая...
- Товарищ полковник! - подходя и явно нервничая, обратился к Шугайло командир штурмового взвода ОМОНА. - Только что передали по рации: в заложники взят мэр города.
- Кем?!! - в один голос выдохнули Кривцов и Шугайло.
Начальник взвода Елисеев, слегка наклонившись, прошептал:
- Журналист "Голоса Приморска" Дмитрий Осенев. - Ворвался в приемную с взведенной гранатой, предварительно нейтрализовав охрану и служащих, попытавшихся ему воспрепятствовать.
- Где они сейчас? - спросил полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117