"Варяги", очистив город от чуждых светлому капиталистическому обществу личностей, как водится, принялись за собственные ряды. Полетели перья. Их вырвали ровно сто - те, кто все эти годы не соблюдал правил личной гигиены, заляпав и руки, и мундир. Новые центуриончики оказались в некотором роде людьми культурными, образованными и с претензией на эстетство, о чем свидетельствовали многочисленные полотна живописи, заменившие в кабинетах портреты "рулевых". В основном, это были морские пейзажи, выполненные в стиле Айвазовского и итальянского цикла Сильвестра Щедрина. Пейзажи радовали глаз школой, техникой исполнения, мастерством и настроением. Да и сам подбор полотен давал обильную пищу для размышлений. В целом же, коллекция собраний маринистов ненавязчиво так намекала , что "рулевые", мол, приходят и уходят, а море-океан - колыбель человечества, было, есть и будет. Правоохранительные органы тут, вроде, и ни причем. На первый взгляд. А если приглядеться, то они - при ком, при нас с вами, от самой этой колыбели. Рядышком, так сказать, бдят. И всем сразу ясно, кто в доме с колыбелькой хозяин. Осенев по поводу "варягов" не питал больших иллюзий, хотя ему нравилось, что держались они достаточно независимо в этом городе, погрязшем в коррупции, кумовстве, жульничестве и воровстве.
Дмитрий постучал в дверь кабинета Звонарева и, услышав "войдите", переступил порог. В тесном и маленьком помещении стояли три стола. За двумя сидели оперативники - Звонарев и Миша Жарков.
- Здравствуйте, - Димка нерешительно замер на пороге.
Оперы с интересом смотрели на него, не скрывая ироничных улыбок.
- Дяденьки, я пришел оружие сдать, - вид у Осенева был испуганный и откровенно дебильный.
- Что у тебя, рус Иван? - подыграл ему Миша.
- Дык, это... как его, оружие массового поражения... На эти, - он осторожно потрогал голову, - мозги влияет...
- Оно и видно, - фыркнул Юра. - Проходи, садись.
- Надолго? - не унимался Димка, присаживаясь к свободному столу.
- Тебя долго держать не будем. - Звонарев ласково улыбнулся: - Психами у нас Минздрав занимается.
- Чем порадуете, сатрапики? - Дмитрий раскрыл пакет и стал доставать пирожки и пакетики с растворимым кофе. - Кипяток есть?
По кабинету поплыл аппетитный запах сдобы.
- С чем пирожки? - Миша включил электрочайник и, откусив пирожок, блаженно зажмурился: - М-м-м...
- С цианистым калием, еще тепленькие, - мрачно пошутил Димка. "Привет от Альбины" называются.
- Неужели расщедрилась?! - удивился Жарков.
- Успокойся, - осадил его Звонарев, - Воронова нам только на некролог может расщедриться.
- Зато на первой полосе и самым крупным кеглем, - засмеялся Осенев и, сменив тон, серьезно поинтересовался: - Ну, рассказывайте, ребятки, как вы три "сиятельных трупа" запротоколировали. Обчественность знать желает...
- Обойдется твоя "обчественность"! - зло бросил Юра. - Ты официально или...
- Нет, меня Интерпол вам в подмогу прислал. Юра, я с Аглаей говорил, Осенев закурил и остро глянул на друга.
Оперы перестали есть и выжидающе смотрели не него.
Дмитрий встал и с безразличным видом принялся неторопливо готовить кофе. Пауза затягивалась.
- Ты, часом, не с общепитом наше заведение попутал? - не выдержал Звонарев.
- Ты торопишься? - как ни в чем не бывало спросил Осенев. Он разнес по столам кофе, поделил поровну пирожки, сел и тогда только заговорил: - Я думаю, она не согласится. - Увидев, как изменился в лице Звонарев, поспешил одарить его пока несуществующей надеждой: - Но есть шанс, что изменит свое решение. Мне нужны снимки с мест убийств.
- Хотел бы взглянуть? - Жарков брезгливо скривился: - Ты садист, Осенев! Сначала жрать приносишь, потом просишь снимки с этой бойней. Я тебе голову даю на отсечение - зрелище не для слабонервных.
- Оставь, Мишенька, свою голову при себе. До пенсии далеко, а голова твое орудие производства.
- Зачем тебе снимки? - спросил Звонарев.
- Хочу Аглае показать.
- Но она ведь...
- Слепая? Не ты ли говорил об ее выдающихся способностях? Ей не нужны глаза, она видит лучше любого из нас и при этом то, чего мы в упор не замечаем.
- Тогда, может, есть смысл свозить ее на место происшествия? - подал голос Миша.
- Обязательно, - согласился Димка. - Но сначала предстоит еще уговорить ее туда поехать.
- С помощью снимков? - недоверчиво глянул на него Жарков.
- Какой ты догадливый! - Осенев отхлебнул горячий кофе и, обжегшись, чертыхнулся.
- Дима, в этом деле есть один нюанс... - Звонарев замялся.
- Хочешь угадаю? - невозмутимо спросил Дмитрий. - Аглая, если согласится, должна будет работать бесплатно, это - во-первых. Во-вторых... Одним словом, достаточно и во-первых.
- Откуда...
- Догадался, - перебил Звонарева Осенев. - Еще бы, три работника горадминистрации с перерезанными глотками, с интервалом в семь дней, с точностью до часа, а у вас ни одной зацепки!
- Откуда... - снова начал Юра.
- Работа такая, - ехидным голосом припомнил тому его собственные слова Димка. - Хочешь я тебе полный расклад дам? Поправишь, если что. Этому делу придают политическую окраску. Но высокое начальство никогда не согласится на то, чтобы в расследовании участвовал посторонний человек, к тому же женщина, к тому же - слепая. Так далеко наши свобода и демократия еще не распространаяются. - Он отхлебнул кофе и продолжал: - Когда произошло первое убийство, вы заткнули всем рты и спокойно начали работать. В "биде"...
- Где-е?! - удивленно спросил Миша с полным ртом.
- В "би - де", - по слогам произнес Димка. - "Белый дом".
- А почему "бИ - де"?
- Тому, як по-москальски, "белый", а, по-хохлятски, "билый".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117