по пустякам Кит не стал бы беспокоить в столь поздний час".
Встретились, как обычно, в тихом Денежном переулке. Сев в машину к агенту, Кондратов устало с плохо скрываемым раздражением спросил: Ну что у тебя?
Сбивчиво рассказывая о событиях возле спортзала, Кит недоумевал: "Почему у опера такой спокойно-равнодушный вид, словно я ему не об убийстве толкую, а о рядовой кражонке из студенческого общежития". После того, как Кит замолчал, сыщик попытался его успокоить.
- Зря ты так разволновался! Тебе ничего не грозит: в крайнем случае пройдешь по мокрому делу свидетелем. На допросах скажешь, что не знал, зачем тебе эти отморозки отрядили к спортзалу ехать. И спрос с тебя невелик.
- Меня не это беспокоит. Вы Зева и Серу сегодня брать будете или до завтра подождете?
- Мы их вообще пока трогать не будем. Вот если бы они действительно Хвоста замочили - тогда другое дело. А пока пусть рядовые гориллы на воле погуляют. Нам важнее до Дыма и Хвоста добраться.
- А как же тот мужик, у спортзала подстреленный?
- Выбрось из головы. Ему теперь все равно, когда мы его обидчиков повяжем: завтра или через месяц. Пусть пока подождет ради высоких государственных интересов.
"Этот опер как и бандиты с легкостью списал убитого мужика в графу "издержки". Для него расстрел случайного прохожего лишь досадное препятствие к уничтожению бандитов руками их противников. В случае необходимости этот опер хладнокровно от меня откажется".
Словно угадав невеселые мысли агента, Кондратов дружески хлопнул Кита по плечу: Ты чего пригорюнился? Думаешь, я - бездушный, злой человек? Ты не прав! Посуди сам: надолго ли хватит мента из убойного отдела, если он будет каждого жмурика переживать? Это раньше когда до перестройки в Москве за год менее десятка убийств оставалось нераскрытым, можно было позволить себе жалость. А сейчас счет на сотни идет. Да и Чечня не за горами, а совсем рядом. Не до сантиментов! А за себя не волнуйся: ты мне нужен и я буду беречь тебя как зеницу ока.
Глядя вслед высокой, чуть сутуловатой фигуре сыщика, Кит с неприязнью думал: "Сладко птичка поет. Но в одном он прав: пока я ментам нужен, они не спишут меня в графу "издержки". И угораздило же попасть к ним на крючок, ввязавшись в драку в ресторане. А теперь приходится ощущать себя картошкой, которую если зимой не съедят, то весной посадят".
И горестно покачав головой, Кит, заставил "жигули" в очередной раз испытать перегрузки, поспешно отъехал подальше от места тайной встречи.
А Кондратов, спускаясь по длинному эскалатору метро, распираемый тщеславием думал: "Все-таки я угадал, когда месяц назад отмазал этого демобилизованного десантника от "хулиганки". Кит заступился за девушку, а та скрылась, оставив его наедине с законом. Спасая парня от зоны, я особых надежд на него не возлагал. На всякий случай, дал задание внедриться в группировку Дыма. И Кит сегодня интересный материал приволок. Жаль, что выбор у него невелик: либо братва изобличит и кончит, либо мы сами его посадим. Шансы у парня невелики. А что делать: "не мы плохие, а работа у нас такая".
И Кондратов, невольно вздохнул. Занятый мыслями о тяжелой доле сыщика, он не замечал двух странных субъектов, спускающихся вслед за ним по эскалатору. Высокий в длинном габардиновом плаще господин поблескивая старомодным пенсне, наклонившись, к низенькому бородатому субъекту в тирольской зеленой шляпе с пером, весело вопрошал:
- Ну и как тебе, Себ, понравилось удачное выражение киллера списать жертву в графу "издержки"?
- А что в нем привлекательного?
- Неужели непонятно? Ты только представь: муж оставляет надоевшую жену ради новых острых ощущений, дети отправляют родителей в дом престарелых, правители создают все условия для вымирания пенсионеров, а военные посылают без надобности тысячи молодых парней под пули. И миллионы несчастных легко списываются в придуманную киллером графу "издержки". Согласись Себ, более всеобъемлющей и удобной формулировки трудно придумать!
- Ты, прав, эти двуногие твари благими пожеланиями постоянно выстилают дорогу в "светлое будущее" телами жертв собственных амбиций. Сравнительно недавно это делалось для построения коммунизма, а теперь ради "шоковой терапии" в целях реставрации ненавистного в прошлом капитализма. Смотри, сыщик садится в вагон. Мы едем за ним?
- Это излишне. Следить за человеком, мыслящим понятными и приятными для нас категориями - пустая трата времени. Что бы он ни делал, куда бы не направлялся, все равно наши пути пересекутся. Глупо гоняться за собственной тенью, Себ.
- Так, куда же мы отправимся сейчас на ночь глядя?
- К студенту. Настала очередь его выхода на авансцену. Он призван сыграть важную роль в затеянной нами игре против литератора.
Почему сразу не взять в работу дерзкого литератора?
- Тебе надо учиться у только что уехавшего сыщика из МУРа. Он-то хорошо знает, что жизнь не подчиняется законам геометрии и прямой путь к цели не всегда самый краткий. И потому свою паутину - "Оперативную комбинацию" плетет осторожно и искусно. Мы тоже зайдем издалека и, чтобы добраться до литератора нам сначала понадобится студент.
- Время позднее и он сейчас, наверное, уже спит.
- Вот и хорошо. Мы поможем ему воплотить в сладких сновидениях дневные мечты. Он увидит и ощутит как прекрасно иметь деньги и с их помощью властвовать над людьми.
- Значит, расставляя западню литератору, мы должны понудить студента убить завтра старушку?
- Вот именно, Себ. Все в этом мире взаимосвязанно и лихо закручено в один тугой узел. Нам с тобой только остается придать грядущим событиям форму притягательной западни в которой лежит мед или аппетитный кусок сала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43