Очень симпатичный мужчина, правда, без капли мозгов, но внешности эта особенность не портила. Мариша прошла первой, а я поднялась в квартиру немного погодя, мне вовсе не следовало сталкиваться с этим мужчиной сегодня, так как вчера он видел меня возле дома с пустым полиэтиленовым пакетом в руках и в синем платке на голове.
Когда я проскользнула в оставленную Маришей приоткрытой дверь, то услышала, как мужчина громко сказал:
— Я решился! Сил нет больше терпеть эту гниду.
Гнидой, насколько я помнила, был его начальник, нагло уводящий у своего подчиненного, служившего у него шофером и охранником, жену, которая вовсе и не была против, а наоборот, всячески поощряла начальника и бесстыдно изводила мужа.
И повод для ее отсутствия вероломная парочка измыслила какой-то дурацкий: вроде бы она больна, а он, то есть начальник, устраивает ее на лечение то в одну дорогую и престижную клинику, то в другую.
Но почему-то это устройство занимало у них все больше и больше времени, что мужу совсем не нравилось. Вот он и пришел к гадалке, чтобы та растолковала, что ему теперь делать, как отвадить начальника от его жены.
— Очень хорошо, — одобрила Мариша. — Теперь нам предстоит самая ответственная часть работы. Мысленно вы должны представить себе образ своего врага и пожелать ему, чтобы все зло, которое он желает вам, вернулось бы к нему.
— Это жену, что ли? — спросил мужчина.
— Ее, — подтвердила Мариша. — А также начальника. Потренируйтесь, а я пока заговорю те вещи, которые вы принесли.
И она проворно забормотала над кучкой монет, женской щеткой для волос с несколькими волосинками и новеньким органайзером из дорогой пахучей кожи. Мужчина в это время сидел с закрытыми глазами и усиленно представлял себе свою жену в объятиях шефа или что-нибудь еще столь же малоприятное, потому что мужчина скрежетал зубами и обессиленно стонал.
Собственно говоря, он был ненамного старше нас с Маришей — лет двадцати восьми, от силы тридцати. И выглядел он молодо, был отнюдь не изнурен работой и жизнью вообще. Мне показалось, что его волнует не столько измена жены, сколько ее возможный уход. А если бы он был уверен, что она, имея любовника, никогда не покинет своего законного мужа, то он был бы таким положением вещей вполне доволен.
Наконец Мариша закончила бормотать. Выплеснув на клиента по привычке немного воды из металлической чаши, которая сегодня заменяла кубок, и дождавшись, пока он перестанет отфыркиваться, она сказала:
— С этой минуты вы можете не беспокоиться за свою жизнь. Но для закрепления результата я каждый день должна буду повторять заговор. Ваше присутствие не понадобится, но все эти вещи', должны остаться у меня. — И она указала на монеты, щетку для волос и органайзер.
— Все? — забеспокоился мужчина.
«Ну вот, начинается, — вздохнула я про себя в своем шкафу. — И этому монет жалко, а ведь казался таким симпатичным».
Но оказалось, что на этот раз я ошиблась. Мужчине был нужен всего лишь органайзер.
— Шеф забыл его в машине, — пояснил он. — Но боюсь, что уже хватился.
— Ладно, хватит и одной странички, — великодушно разрешила Мариша, вырывая один из последних листков. — Любая вещь сгодится, лишь бы ее брал в руки ваш враг. Листок даже лучше, к нему никто другой не прикасался.
Осчастливленный шофер ушел, оставив у нас на столе семь николаевских десяток, семь польских монет с изображением какого-то Сигизмунда Второго, а также семь медных трехкопеечных монет. Кроме того, от себя лично шофер добавил еще двести долларов и посулил столько же по истечении месяца, если Маришино колдовство подействует и он останется жив.
— Не надо? — попробовала запротестовать Мариша.
— Пусть, я так решил, — сказал мужчина. — Если вам не удастся мне помочь, то деньги мне все равно не понадобятся.
После этого он ушел, оставив меня сгорать от стыда в своем шкафу за то, что мы обманули такого доверчивого и щедрого человека, который к тому же был хорош собой. В это время раздался звонок в дверь, оказалось, что это вернулся наш шофер.
— У меня есть только одна просьба, — сказал он Марише. — Вы только, ради бога, не обижайтесь, вроде я не верю в ваши силы, но если вдруг я умру — машина там на меня наедет или кирпич на голову, — то вы накажите, пожалуйста, моих убийц.
Больше я ни к кому не могу обратиться, все другие решат, что у меня крыша поехала.
— Все будет хорошо, — заверила его Мариша. — Не придется никого наказывать.
— Не знаю, — покачал головой шофер. — В последнее время мне все чаще снятся тяжелые сны.
И вроде бы ничего страшного в них нет. Бабушка снится, отец-покойник, мать. Но все они зовут меня к себе, говорят, что соскучились. Люди говорят, что это вроде бы к смерти.
— Все будет хорошо, отгоню твою смерть, а родственникам придется тебя еще немного на том свете подождать, — бодро сказала Мариша, дружески перейдя на «ты».
— Так я вам сразу же оставлю еще пятьсот долларов, — сказал парень.
— Нет, не возьму, — решительно отказалась Мариша. — Не смейте.
— Умоляю вас, — чуть не заплакал мужчина. — Если все будет хорошо, то вы мне их вернете. Я не уйду, пока вы не согласитесь их взять.
Даже я в своем шкафу поняла, что и в самом деле не уйдет. Мариша тоже это поняла, взяла деньги, и уже совершенно счастливый гость ушел.
— Мы будем последними тварями, если присвоим эти деньги себе, — сказала я, вылезая из шкафа.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Мариша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15