Он разинул рот и протер глаза, но так как и после этого мы не исчезли, а, напротив, продолжали карабкаться вверх, то он махнул рукой и вернулся к своим делам.
Возле двери нашего номера Мариша принялась уверять, что ключи она отдавала мне.
– Как ты могла их мне отдать, если сама закрывала дверь? – на мой взгляд весьма логично спросила я.
– Закрыла, а потом отдала тебе, – настаивала на своем Мариша.
– Не могла же я и ключи, и автомат тащить на себе.
Должна же быть хоть какая-то справедливость на свете.
На это я ей возразила, что тогда она про автомат и не помышляла, а потому пусть лучше поищет у себя в карманах.
– Ничего нет, – прошептала она, послушно похлопав себя по бокам.
Даже карманов нет. Надо идти к Оксане.
– В таком виде? – взвилась я.
– И с автоматом под мышкой?
Ты с ума сошла. Ищи лучше ключ.
– Вспомнила! – радостно воскликнула Мариша. – Совсем из головы у меня вылетело.
Я же его спрятала под коврик.
Я подумала, мало ли что с нами может приключиться, нехорошо будет заставлять администрацию нести убытки.
– Обо всех-то ты печешься, – ехидно прошипела я, открывая дверь и сбрасывая с себя проклятые шмотки.
В наше отсутствие в номере явно кто-то побывал.
Ничего, впрочем, удивительного, если учесть, что ключ остался лежать под ковриком и пролежал там несколько часов. Кто угодно мог найти его и заглянуть к нам. Если Мариша вообще закрывала дверь: она могла и просто уйти, оставив дверь открытой. Удивительно было то, что ничего из ценных вещей не пропало и даже деньги оказались все в наличии. Не могу сказать, что они были на месте, потому что мне казалось, что я их клала все же несколько глубже в шкаф, но они были целы, а это главное.
– Какие галантные воры, – высказалась Мариша.
– Увидели, что у нас наличности с гулькин нос, и не стали ничего трогать. Побольше бы таких.
Я к этому времени успела принять душ и теперь выглядела снова на свои двадцать пять.
Но не успела я этому факту порадоваться, как Мариша поспешила испортить мне настроение.
– Надо сходить к Оксане и рассказать ей, что у нее в номере ночью кто-то был, – сказала она.
– Пусть проверит свои вещи, вдруг та тетка у нее что-нибудь сперла.
– А ты? – спросила я.
– А я занята, мне нужно подумать, что за люди были в том домике, и нужно проверить автомат, – пояснила мне подруга.
– А также хорошо бы его разобрать, а то я не представляю, как он поместится в мою сумку.
– Я бы на твоем месте не стала его трогать, – с сомнением покосившись на железяку, пробормотала я.
– У него может быть не все в порядке с предохранителем или со спусковым крючком.
И вообще, кто его знает, что у него на уме.
– Иди, иди, – посоветовала мне Мариша. – Я сама разберусь.
Рассудив, что автомата у Оксаны нет, а есть только маленький пистолетик, а значит, она может выпустить в меня всего несколько пуль, в то время как с Мариши станется изрешетить тут все подряд, я торопливо последовала ее совету и удалилась стучать в дверь Оксаниного номера.
Открыла она мне не сразу, но все-таки открыла.
Выглядела Оксана помятой несколько больше обычного и к тому же настойчиво желала знать, какого черта я разбудила ее в такую рань.
Поняв, что рассчитывать на горячий прием тут нечего, я хотела сразу же приступить к делу, но она меня опередила.
– Где вы шастали всю ночь? – недовольно спросила она. – Меня совесть замучила, и я к вам заходила, чтобы извиниться, а вас не было.
– Пошли за бабой, которая выскользнула из твоего номера в первом часу ночи, – откровенно поведала я. – И знаешь, не стоит тебе ей слишком доверять.
– Что так? – распахнула свои глазки Оксана.
– Мне она показалась вполне приятной особой. Я ее очень давно знаю. Она добрейшей души человек.
– Может быть, это и так, а вот знакомых она себе выбирает несколько странных.
И я рассказала Оксане про все ночные перипетии, очень кстати забыв упомянуть про украденный автомат и про то, что мы вообще были внутри того дома.
– Значит, лица ее вы не видели? – задумчиво спросила у меня соседка.
– При чем тут лицо? – возмутилась я.
– Ты только вдумайся: в то время, как мы дышим свежим воздухом, к нам в номер кто-то запросто заходит, роется в наших вещах и потом, ничего не взяв, уходит.
– Чего же ты тогда волнуешься? – удивилась Оксана.
– В этот раз не взяли, так могут взять в следующий, – буркнула я.
– Вот ко мне в номер никто запросто попасть не может, – с гордостью, совершенно неоправданной, произнесла Оксана.
– Я на дверь специальную сигнализацию поставила, если вор вздумает вломиться, то замкнет контакт и такой трезвон поднимется, что весь отель сбежится. Хочешь, зайди и посмотри.
При этом она зевнула во весь, рот, и я почувствовала, что мне пора откланяться.
– Ставь тогда уж и на окна свою сигнализацию, – посоветовала я ей на прощанье.
Я вернулась в наш номер и доложила, что Оксана на месте, жива и здорова, насколько можно судить по ее внешнему виду. Знакомую свою ни в чем не подозревает, и посторонних у нее в номере нет. И, только забираясь в постель, я поняла, что меня смутно насторожило в Оксане.
– Знаешь, а Оксана ведь перекрасилась, – сонно поведала я Марише, которая в ответ только еще громче захрапела, прижимая к своей груди трофейный автомат.
Все следующие дни для нас прошли спокойно, а вот республику лихорадило.
На днях сюда должен был пожаловать новый премьер-министр, который, по слухам, обещал применить самые жестокие меры для подавления вооруженных действий в горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17