Понятно, почему они занимались этим делом: небось знали, что в ней должна находиться партия наркотиков. Но сумка-то лежала на берегу ручья, рядом с трупом молодого человека. Да вот наркотиков в ней не было... Почему?
Роковая загадка. Впрочем, не единственная.
Люди, напавшие на поезд, действовали быстро и чётко. Но абсолютно непоследовательно. Они увели с собою женщину, проводника последнего вагона, откуда выпрыгнул наркокурьер. Это логично. Скрывшись за выступом скалы чтобы никто не помешал - они тут же стали её допрашивать с применением, как это, м-м... физического воздействия. Вскоре убедились, что она ни фига не знает, но убивать не стали, видимо, посчитав её неопасной. Зачем зря лить кровь? Просто бросили и ушли. И вдруг пару часов спустя решили её шлёпнуть. Как вам это понравится? Их не остановило даже присутствие озлоблённого омона, и в результате они потеряли своего снайпера. Что же произошло в эти пару часов? Да ничего такого, что могло бы повлиять так фатально на изменение решения. Всего-то появилось два новых трупа, и один из них капитан милиции... Нет, это ничего мне сейчас не объясняет.
Я вздохнул, встал со здоровенного камня, рухнувшего с горы, вероятно, ещё в средние века, и побрёл дальше, беспокойно поглядывая по сторонам. Так уж устроены мои мозги - неразгаданные тайны не дают им покоя, вызывают чуть ли не кошмарный зуд внутри организма... Короче,
некий дискомфорт. Поэтому я шёл, спотыкался, но продолжал упорно думать.
Положим, думал я, налётчики как-то узнали - или догадались?
что женщину ведут опознавать сумку, принадлежавшую погибшему. Опасно это для них? Вряд ли. Следственные действия милиции, производимые под тайным визуальным контролем засевших на горах наркобойцов, скорее,
могут только помочь им обнаружить пропавший товар. Какого же чёрта её пытались убить? Что-то тут не так.
Упругая ветка хлестнула меня по лицу. Я тихо, но возмущённо выразился. Во что это я упёрся, потеряв бдительность? Ничего страшного: поперёк моего пути росла черёмуха. Обогнув её, я глянул вперёд... и замер с поднятой ногой.
Впереди на рельсах, метрах в тридцати, копошились неясные силуэты двух или трёх фигур.
Вот идиот, чуть не вляпался... При мысли о том, что сейчас могло быть, по спине моей побежали мурашки.
Я медленно присел и тут увидел на фоне чуть светлого неба... рога. Козёл! Не чёрт же!
- Пош-шёл нах-х! - нервно зашипел я.
Рога дёрнулись и трое представителей козлиного племени кинулись прочь, дробно стуча копытами. Через несколько секунд с горы посыпались мелкие камешки, но на склоне я ничего уже разглядеть не мог.
Дурак! - решительно сказал я сам себе и осторожно пошагал вперёд. Что за идиотская привычка думать где надо и где не надо? А если бы на рельсы вышел погулять лось? У него рога помощней будут. Тогда пришлось бы не козам, а тебе по склону карабкаться.
Больше ни о чём постороннем я, естественно, не думал, а шагал и шагал по тропинке вдоль пути, зорко вглядываясь в окружающую темноту. И через полчаса оказался у знакомого распадка; чуть впереди, у противоположной горы, рычал неугомонный Шарыжалгай.
Облупленные хоромы дореволюционной постройки из пяти комнат с необъятными потолками стояли метрах в ста от путей, окружённые высоким штакетником. Вокруг раскинулись огороды; пятерых детей надо было кормить. Двор и сарай с сеновалом располагались позади дома, там же было высокое крыльцо с навесом. К дому и далее во двор вёл узкий проход, ограждённый с обоих сторон забором, за которым привольно росла картошка. Окна дома были темны.
Минут десять я стоял у скалы, присматриваясь и прислушиваясь. Но не услышал ни одного постороннего звука и не увидел ни одной подозрительной тени. После чего направился к калитке, откинул щеколду и пошёл по проходу к дому. Предвкушая приятный разговор, сытную еду и мягкую постель. Эх! Часа бы четыре поспать по-человечески...
Но до дома не дошёл. Позади кто-то хрустнул галькой. Я оглянулся: в калитке стоял человек с автоматом. Собаки не слышно! - вдруг запоздало пронеслось в моей голове. Я посмотрел вперёд: возле угла дома, замыкая узкий проход, стоял ещё один человек, поигрывая пистолетом.
- Стоять, - сказал человек негромко. - Милиция. Ручки положи за голову.....
* * *
Крутым ребятам попал я в руки. Щёлкнули за спиной наручники на моих кистях и, задрав скованные руки вверх, как на дыбе, повели меня ребята в дом. Я шёл, согнувшись пополам и упираясь глазами в землю, и пытался возмущаться.
- Что у вас за выдумки? - говорил я. - Я же сдался без сопротивления. Чего вы злобствуете?
Но в ответ получил чувствительный пинок по откляченному заду, и замолк.
Поднявшись по ступеням крыльца, мы, сохраняя всё то же положение, ввалились в обширные сени и потом вползли в дверь справа, за которой располагалась летняя кухня или зимняя кладовая - в зависимости от времени года. Там мне позволили, наконец, разогнуться и посадили на стул.
За щербатым столом, на котором хозяйка каждый день что-то резала, чистила и месила, сидел молодой мужчина в форме старшего лейтенанта милиции и стальными сероголубыми глазами смотрел на меня.
- Зачем вам такие строгости? - спросил я вежливо. - Что, без этого никак нельзя?
- Вам известно, что на тридцатом километре уже полсуток стоит поезд с пассажирами? - поинтересовался он, не сводя с меня глаз. - Почему он там стоит, знаете?
- Знаю, - отвечал я угрюмо.
- В районе действует банда, - продолжил он внушительно. - Сам факт, что мы здесь сидим в засаде, говорит о многом. Прочувствуйте это.
Нам даны большие полномочия. Жалобы в такой ситуации бесполезны. И неуместны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25