А когда вернулся...
- Смотри, не врать мне! - вдруг рявкнул майор, перебив меня, и усы у него как-то странно встопорщились. - Не прощу, если на вранье поймаю.
- Да я не вру! - возмутился я.
- Вот и хорошо, - тонким голосом одобрил следователь. - Во сколько поезд мимо вас прошёл?
- В час двадцать две, - отвечал я недовольно.
- Почему так точно знаешь? - поинтересовался майор.
Я хотел хмуро пошутить по этому поводу, но счёл за благо воздержаться.
- Павел Селивёрстович первым услышал, что поезд идёт, и сказал, что здесь он будет через десять минут. Я тогда засёк время. Для проверки.
- Ну и как? - полюбопытствовал следователь.
- Что как?
- Через сколько времени поезд здесь был?
- Через девять минут.
Следователь и опер глянули друг на друга.
- Он как мыс обогнёт, так здесь слышно бывает, - объяснил майор.
Получив точное время прохождения поезда через виадук, обы они примолкли. Что-то просчитывали. Воспользовавшись паузой, к нам подошёл, держась по пути за лавки, небритый человек в рыжей куртке, и сказал:
- Я, это... знаю, кто заминировал.
Следователь быстро взглянул на майора, потом прочистил горло и уставился на небритого человека. Майор спросил:
- Ты Филимонов?
- Ага, Филимонов.
- Так кто заминировал?
- Мы на охоту ездили в прошлом месяце, - начал рассказывать Филимонов. - На кабана. Ну, подвалили. А вечером в зимовье это... значит, выпили. Чего-то заспорили, не помню уже, и Федька Гусев говорит...
Болтун Федька Гусев жил, как и Филимонов, на двадцать девятом километре, и сказал он в зимовье, что на спор остановит поезд у любого туннеля, не перегораживая ничем колеи. Как? - спросили его, но он предлагал сначала поспорить; а когда никого желающих не нашлось, то открыл свой секретный способ: за полкилометра до туннеля подвесить красную тряпку и под ней сделать надпись: туннель заминирован. И любой машинюга тут же ударит по тормозам. Аж колёса завизжат...
- Кто-нибудь клюнул? - заинтересовался следователь.
Тогда никто не клюнул, отвечал Филимонов, но кто его, дурака Федьку знает; наверное, уговорил кого-то...
- Кто он такой, Федька Гусев? - спросил следователь.
- Лесоводом работает в заповеднике.
- Так себе, трепло обыкновенное, - заметил майор и отвернулся.
Когда тепловозик обогнул маячивший впереди каменистый мысок с галлереей, мы увидели чёрное жерло очередного туннеля и стоящий перед ним состав из восьми зелёных вагонов. Наш тепловозик замедлил ход и пассажиры, ехавшие на платформе, заметно оживились. Десяток ребят в камуфляжной форме подтягивали одежду и поглаживали короткие свои автоматы. Майор и следователь говорили о чём-то тихо и сосредоточенно. Потом оба взглянули на меня.
- Капитан! - командирским голосом позвал Мущепако.
И представшему перед ним участковому приказал:
- Впредь до моего указания гражданин Конусов поручается тебе. Води его, как козу на верёвочке.
- Ага! Я бодаться буду, - пообещал я.
- Наручники не одевать, - продолжал майор, не обращая внимания на мои слова, - но не отпускать от себя ни на шаг. Он нам ещё потребуется. И если утекёт, я с тебя спрошу.
Капитан нахмурился. Вероятно, остался не очень доволен таким поручением. Он ещё не знал, что бегаю-то я довольно быстро...
Стоявший недалеко от входа в туннель поезд производил странное впечатление. Двери вагонов были закрыты, за исключением самой последней; большинство окон плотно задраены; лишь из некоторых высовывались чьи-то сконфуженные физиономии. На площадке у единственной открытой двери стоял человек в форме железнодорожника и смотрел почему-то не на нас, а вперёд, вдоль вагонов. Потом он ловко спрыгнул на землю и пошёл в нашу сторону, поминутно оглядываясь.
Прежде, чем спуститься вниз, капитан внимательно посмотрел на меня.
- Кхм... Утекать собираешься?
- Пока нет.
- Как соберёшься - скажешь. А пока ходи рядом.
И мы спустились на землю.
Мущепако, Мудраков и железнодорожник подошли, тем временем, к странному сооружению, стоявшему в двух шагах от вагонов, на которое я, обозревая окрестность, в первую минуту не обратил внимания. Это была грубо сколоченная тренога, на которую был водружён кусок фанеры, и на нём крупно написано красной краской:"Стой! Диверсия! Туннель заминирован". Мы с участковым направились туда же.
- Это не Федька, - сообщил нам Филимонов, шедший следом. - Не его рука. Он пишет, как курица лапой.
- Помолчи, Филимонов, - попросил участковый, и Филимонов умолк.
Мы приблизились к треноге.
- Только что здесь были, - говорил в это время железнодорожник.
Лицо его было бледным и напряжённым, голос временами чуть подрагивал. - Вооружённое нападение... Из вагонов не разрешали выходить. Поставили двоих с автоматами, одного здесь, другого у тепловоза. Чуть кто высунется сразу палили навскидку. В меня тоже очередь пустили.
- Задели кого-нибудь? - спросил Мущепако.
- Как будто нет. Проводники не сообщали...
- Ага. Минутку.
И майор косолапым медвежьим шагом заспешил к спецназу, дружно присевшему на одно колено в настороженном ожидании дальнейших событий. Старший выслушал майора, быстро оглядел крутой склон горы и негромко что-то скомандовал. Четверо ребят снялись с места и, пригибаясь, побежали к горе и потом вдоль неё, растягиваясь цепочкой. Ещё трое, пригнувшись, исчезли за вагонами со стороны берега. Остальные, клацнув затворами автоматов, полезли в последний вагон.
- Да ушли они! - отчаянным голосом вскрикнул железнодорожник. - Зачем же на боевой ставить? Постреляют мне пассажиров...
- Успокойтесь, у нас ребята опытные, - проговорил следователь. - Что нападавшие в вагонах делали?
- Да их двое всего было-то!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25