Вижу -- плыву к берегу. Вышел. Поднялся на мост. Мотоцикл проломил ограждение, но завис на самом краю и даже не заглох. Заднее колесо крутится. А хозяин под шлагбаумам, посреди дороги лежит, без головы. Голова в синем шлеме скатилась за обочину. Я ее по следу нашел. Разумеется, лица не было, не осталось. В тот момент я сразу все вспомнил: странный налет на его лице, запах заброшенного дома... затхлость, чужесть в чертах, в выражении. Ощущение отсутствия у присутствущего рядом с тобой человека. И я понял тогда -- это была печать смерти. Запах заброшенного дома был запахом смерти. Она проявилась также в цвете лица, проступипа в чертах. По сути, я ехал на мотоцикле с мертвепом. Где-то там, на небесах, он был уже приговорен к смерти. Не знаю, за какую провинность, но смертный приговор был ужасен, а казнь -- я видел собственными глазами.
Бортников плеснул в оба стакана.
-- Давай помянем, что ли?
Они молча выпили.
-- После этого случая со мной что-то произошло: на улице, в толпе я стал различать этих... приговоренных. Даже со спины. Даже не глядя на них, по одному запаху. Кажется, пока не ошибался.
Алексей взглянул на третий, чистый стакан, перевернул его и поставил вверх дном.
-- Хочешь предупредить?
-- Попробую. Если придет.
-- Я знаком с ним?
Бортников внимательно посмотрел на гостя и вдруг захохотал. Потом также резко оборвал смех.
-- По-моему, еще нет.
Алексею почудилась в ответе некоторая двусмысленность, но настаивать не захотел.
-- Что там у вас по Шуляку? Результат есть?
-- Шуляка, кстати, я тоже предупреждал.
-- Да! А он?
-- А он, земля ему пухом, долго и весело смеялся. Потом мы с ним выпили. Я по нем плачу, а он, покойник уже, надо мной, над живым, смеется. Так и расстались. До сих пор в ушах его смех стоит.
-- Люди охотнее верят в ложь, чем в правду. Потому что правдоподобнее.
-- Ну, да. Эффект кассандры. Давай помянем Витю?
-- Давай.
Они разлили остатки коньяку по стаканам, но Бортников, повозив лентяйкой под кроватью, выкатил еще бутылку.
-- Слушай? Ведь нахрюкаемся, а?
-- Однова живем, Леша! Кстати, насчет результата ты спрашивал. Так вот, никакого результата нет... Ффу! Все наше расследование -- это один большой мыльный пузырь. Помпа. Куча широковещательных заявлений, разносов, совещаний. Куча народу, мероприятий, инфарктов, а результата, увы... нет. Два месяца ржавое колесо со скрипам и лязгом впустую мололо воздух. И знаешь почему?
-- Почему?
-- Потому что старые жернова давно стерлись. А на новые срочно нужна валюта, которой у нас, как известно, нет.
-- А если всерьез?
Бортников на некоторое время задумался, с явной неохотой восстанавливая картину. Потом заговорил, все более и более оживляясь.
-- К приезду следственной группы в квартиру Шуляка набилось человек двадцать начальства. Никогда не подозревал, что в милиции в районе столько полковников. После нас прибыл даже генерал неизвестно откуда, орал на всех и вся. Кого-то, говорят, здорово приложил по мордам. Дом весь оцепили, врубили переносные прожекторы, устроили в квартирах, по подъездам, на чердаках повальные обыски. Двери настежь, жильцов выбросили на площадку, всюду милиция, детский плач, визг, лай... розыскные собаки. Короче, все следы, даже если какие были, оказались затоптаны и захватаны. Тело до приезда группы несколько раз перемещали. Свидетели может быть и нашлись бы, но после такого шмона с мордобоем и руганью люди были перепуганы. До сих пор либо молчат, либо поддакивают. К тому же, осмотром занялись сразу три следователя, самостоятельно. То есть, полный академический набор того, как нельзя производить осмотр места происшествия. Начальство, все изгадив, с присущей ему дальновидностью с ходу уцепилось за единственный оставшийся след.
-- Заточка?
-- ...Выдернули из Вити заточку и начали совать ее в нос всем подряд. Чья? Твоя?.. Нет? У кого вцдел? Опознать можешь, сволочь?.. Теперь эту злополучную заточку знает полгорода, и каждый третий припоминает, у кого видел. Потом начались проверки всех освободившихся из мест заключения за последние полгода. Начальство рвет и мечет, каждый день требует отчета, давит, телефон трезвонит даже ночью. Короче, бурная имитация успешной работы, и никакой валютой, Леша, это дерьмо никогда не смоешь. Только развоняется.
-- Это все? -- Алексей усмехнулся.
-- А что ты хочешь? дело поставили на особый контроль. Ни одного шага без согласования с начальствам, ни-ни! Вот это меня особенно насторожило. Но! Во-первых, заточка. Ее оставили в теле демонстративно, желая навести на след. Иначе какая необходимость? И дальновидное начальство эту нехитрую наживку немедленно заглотило. Полтора месяца шерстило свои картотеки и гоняло людей по колониям в поисках уголовника-мокрушника. Во-вторых, великолепная, с полным академическим наборам глупостей организация осмотра места происшествия. В-третьих, жестко организованный контроль за следствием. Даже не столько контроль, сколько руководство следствием в заданном направлении. В-четвертых, три дня спустя на улице был обнаружен труп раздавленного под колесами мужчины, которого опознать не смогли, никаких документов, бумаг при нем не оказалось. Но экспертиза установила, что ко времени наезда он был мертв уже два дня. То есть смерть наступила на следующие сутки после убийства Шуляка. Под колеса этого человека попросту подложили, мертвым. Мне показалось, что для простого совпадения тут много подозрительных деталей.
-- И ты сразу решил, что этот человек убийца?
-- Исходя из вышесказанного... исполнитель заказного убийства. Будем говорить так. И очень опасный свидетель, которого позаботились немедленно убрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101