Скажем, друзья-хохмачи? Враги? Или знакомые психи? Обиженная и оскорбленная женщине?
-- Женщина... ха! -- Глухов рассмеялся, хрипло, надреснуто.
-- Напрасно недооцениваете,-- Алексея пожал пдечами.-Недавно допрашивал, из совхоза "Северный" обвиняемая. Пришла баба домой после вечерней дойки. Вхожу, говорит, во двор и слышу -- на сеновале хихикают. У меня, говорит, сердце от злости зашлось, насилу на ногах устояла. Походила по двору, будто ничего не знаю, а потом -- к лестнице на сеновал. Вытащила из угла ржавую борону. И зубьями вверх опрокинула. Сама ушла в магазин. Когда вернулась, во дворе толпа народу собралась. Мужа с одной конторской дамой с зубьев снимают. Он первый впотьмах на борону спрыгнул и закричал. Любовница перепугалась, хотела убежать. И тоже на зубья спрыгнула. Нога насквозь у обоих. Жаль, говорит, соседи помешали, я бы топором посекла их тут же, на бороне.
-- Вы с олигофренами, кажется, имели дело? -- перебил Глухов.
-- Учащийся контингент?
-- Они самые. Единственный способ привести эту публижу в чувство -- поголовная кастрация. Все остальное пустая трата времени.
-- У вас есть основания кого-то подозревать?
-- Два разбойных нападения, не считая мелочей. Это как? Основание?
-- Лично на вас?
-- Главным образом.
-- Значит, на других из вашего коллектива тоже нападали? В двух словах -- об обстоятельствах?
-- Какие там обстоятельства! Первый раз напали возле подъезда. Похоже, поджидали. Человека три или четыре, темно было. Лиц тем более не разглядел. Но просчитались ребятки. Им бы по куску арматуры взять, а они... В общем, не получилось. Я и сам люблю помахаться. Ей богу, даже удовольствие подучил.
-- Понятно, и когда это произошло?
-- Сейчас скажу. Сегодня восемнадцатое? В конце прошлого месяца дело было, двадцать третьего. Ровно неделю спустя -второй случай. Мы с Охорзиным возвращались.
"Эте который Киряй Киряич," -- вспомнил Алексей из показаний эспэтэушников.
-- Тоже ввечеру было. Идем не спеша, разговариваем. Вдруг мимо носа кирпич... вернее, половина. Это на улице Шмидта произошло, возле новостройки. Судя по траектории, кирпич саданули из окна. Сверху-вниз.
-- Квартиры проверили?
-- Да. Но Охорзин со мной не пошел. Даже у подъезда отказался стоять. Короче, олигофрены смылись, пока я из подъезда в подъезд по этажам бегал. Правда, лежбище нашел. В углу матрад, бутылки под ногами катаются. И табаком воняет... не выветрилось еще. Мочиться и срать ходили в соседнюю комнату.
-- По времени последовательность вроде просматривается. Но этого маловато, как вы думаете?
-- Чего маловато?
-- Маловато, если мы хотим увязать шантаж с этими двумя эпизодами, разнопорядковые вещи.
-- А миллион?! -- рявкнул Глухов.-- Дурацкая цифра! Предел мечтаний подрастающего идиота. Насмотрятся телерадиобредятины, и с ножом на большую дорогу.
-- Убедительно, но, увы, не факт.
-- Голова смущает? Изуродовали?
-- Голова тоже. Смущает способ доставки ее на дом.
-- Ерунда,-- отмахнулся Глухов.-- Если ключ изготовять, в два счета сообразят. У меня самого два ключа... вот они, а я почти все кабинетн в училище ими запираю. Универсальные. У олигофренов, кстати, отобрал.
-- И когда, вы полагаете, голову пронесли?
-- Позавчера. Меня сутки не было дома. Надеюсь, алиби не придется доказывать?
Алексей кивнул.
-- Когда утром позавчера уходил, головы не было.
-- А собака?
-- Собака у тещи пропадала. А вчера с утра и до полудня, до нашего прихода, караулила квартиру. Не выпускал.
-- Супруга с дочерью были, кажется, в отъезде?
-- Были.
-- Ну, хорошо.-- Алексей дал подписать протокол и захдопнул папку.-- В ближайшие день-два вы мне понадобитесь. Где вас удобнее найти?
-- По рабочему телефону. Если куда-то уйду, Зинаида доложит.
-- Иван Андреевич, если не возражаете, еще вопрос. Не для протокола. Вы, как я понял, года три не дослужили?
-- Верно. Три года. Теперь таким, как я, досрочникам, пенсию начисляют со дня увольнения в запас.
-- Сами подали?
-- Сам! Ввиду полной и окончательной победы! -- Глухов вдруг хохотнул и крепко ударял себя кулаком по колену.-Военно-промишленный комплекс, дорогой прокурор, наголову разгромил собственную страну. Ни одна чужая армия такого разору нанести не способна.
Он выбрался из машины.
-- Бывай, прокурор,-- и двинулся через поле в сторону тракта.
Глава 3.
Когда Алексей вошел в кабинет иачальника РОВД, подполковник Савиных и его заместитель, словно по команде, обратили в его сторону любопытные, прощупывающие взгляды. Он понял, что о возможном назначении его на должность прокурора района этим людям вполне известно, хотя решение с ними никто не согласовывал. В лучшем случае поставили в известность. Сейчас оба терялось в тревожых догадках, поскольку причины подобного назначения представлялись им абсолютно невразумительными.
Внимание начальства было столь явннм, что остальные присутствующие тоже начали оборачиваться в его сторону. Сидящий у окна Крук, следователь облпрокуратуры по особо важным делам, со скрапом развернулся на стуле и уставился на вошедшего сонными, неподвижными глазами. Желая снять грозящую стать неловкой паузу, Алексей взглянул на часы.
-- Я опоздал?
-- Начнем, пожалуй,-- не отвечая прямо на вопрос, буркнул подполковник. Перевел взгляд на дверь.-- Кто там в коридоре? Пусть заходят.
Оперуполномоченный Ибрагимов бесшумно скользнул в коридор.
-- Итак, слово за вами, Евгений Генрихович. Прошу.
Крук шевельнулся, давая понять, что слышит, но продолжал пребывать в полудремотном состоянии. Наконец, когда все расселись, он заговорил, медленно роняя слова:
-- К великому моему сожалению, оба раза я не участвовал в осмотре места происшествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101