Проходя мимо письменного стола Френсис, я сказал:
- Пожалуйста, попытайся связаться по этому номеру с мистером Лесли Кондоном в Бэрлингтоне. - Я подал ей записку, которую получил от старого Вильямса. - Впрочем, - добавил я, - вполне возможно, что я ещё этим вечером уеду в Вермонт, значит...
- Уже этим вечером! - воскликнула Френсис.
Я рассмеялся.
- Возможно, поначалу я был несколько нерасторопен, но теперь нельзя больше ждать.
Она набрала номер, и, пока она ожидала связи, я коротко рассказал ей о своей беседе с отцом Эллен и Горацием. Через несколько минут мистер Кондон был у аппарата, и я поспешил в свой кабинет, чтобы поговорить с ним.
Кондон был в восторге от моего предложения навестить его на следующий день.
- Я выезжаю сегодня вечером, - сообщил я ему. - Остановлюсь в мотеле, а завтра, скажем, в десять, встретимся у вас в кабинете. Потом мы можем вместе поехать в поместье, и вы все увидите сами. Что вы на это скажете?
Он был согласен, и мы попрощались. Я сообщил Горацию о своих планах. Затем я позвонил Клинту, чтобы отказаться от условленного с ним ужина. Когда я назвал причину, то получил второй удар за день.
- Очень хорошо, - сказал он. - Смешно, но я только что разговаривал о тебе... и о Вермонте.
- С кем?
- Со страховым агентом авиакомпании.
- Чего он хотел?
- Обычное дело. Хотел узнать, как долго и насколько хорошо я тебя знаю, и так далее. Он показался мне необычайно усердным, так как выжимал из меня подробности нашей поездки в Вермонт по всем правилам искусства. Шаг за шагом, час за часом. Можно было подумать, что он ведет дневник. Он хотел знать, были ли мы все время вместе, как долго ты оставался один, когда и почему. Я совершенно не мог понять, что все это должно означать. Но не мог ничего поделать. Потому я сообщил ему все до малейших подробностей. Ты знаешь, что все это значит?
Для Клинта все это казалось несущественным, но меня вновь охватил страх. Что, Господи Боже, у них там происходит?
Я знал, что страховая компания, также как и служба гражданских воздушных перевозок, проводила расследование, но какое, черт возьми, отношение имеет к этому моя поездка в Вермонт? Почему страхового агента заинтересовало, в течение какого времени я оставался один?
И тогда мне в голову пришла новая, вселяющая ужас мысль. Был ли он на самом деле сотрудником страховой компании? Не явился ли он прямо из уголовной полиции?
- Ты ещё здесь, Джефф? - спросил Клинт.
Я совершенно забыл о нем и не ответил на его вопрос.
- Я... извини, Клинт, я просто задумался... а... он сказал, какая компания его прислала?
- Он сообщил мне какое-то название, когда говорил со по телефону... страхование от несчастных случаев или что-то в этом роде... откровенно говоря, точно не помню. Он сказал, что речь идет об общепринятых вопросах, связанных с авиакатастрофой. Я ещё по телефону объяснил ему, что едва ли смогу помочь, но он хотел закончить свое заключение и для этого непременно поговорить со мной... Когда он был здесь, я уже больше не спрашивал о названии компании - счел, что это не столь важно.
- Конечно, нет, - согласился я. - Он не намекнул, что хочет поговорить и со мной тоже?
- Я предложил ему сам. Сказал, что ты в этом деле лучший источник информации.
- И что он ответил?
- Он нашел, что это хорошая идея. Я только спрашиваю себя, почему он сначала не обратился к тебе. Ты это понимаешь?
- Нисколько. - Я чувствовал, что пора заканчивать разговор. Я не мог больше скрывать охвативший меня ужас от того, что меня выследили. - Нам придется подождать, пока он свяжется со мной. По моему мнению, он всего лишь один из тех любопытных сыщиков, которые интересуются всем подряд, в том числе и самыми незначительными подробностями.
- Я тоже так думаю, - согласился он.
- Побеседую с ним, когда вернусь.
- А что будем делать с нашим приятелем? - спросил он. - С твоим мелким шантажистом? Он ведь хотел сегодня вечером снова позвонить?
Святой Петр! О нем я совсем забыл. Ну, у меня не было времени им заниматься.
- Как - нибудь отделайся от него, - сказал я Клинту. - Скажи, я уехал по делам. Пусть он снова позвонит через несколько дней... И, Клинт, пожалуйста не угрожай ему и не груби. Я думаю решить это дело иначе. Мы поговорим, когда увидимся снова.
- Все будет в порядке. Счастливого пути.
Мне тяжело описывать, что происходило потом. Положив трубку, я задрожал, как осиновый лист. Я просто вышел из себя. Опомнившись, поймал себя на том, что, как сумасшедший, повторяю одно и тоже слово: "У-блю-док!", и при каждом слоге ударяю обоими кулаками по столу. Слезы струились по моим щекам, и я истерически всхлипывал.
В то же время в голове у меня стучало так громко и безостановочно, что казалось, она может в любой момент лопнуть. Я не мог сидеть на месте. Я вскочил и заходил по комнате, но этот стук преследовал меня. Я начал ходить быстрее, но он не отставал от меня, от него не было спасения.
"- Как же это стало возможным?" - спрашивал я себя. - Еще двадцать четыре часа назад я был спокоен. И едва я решил, что спасен, как столкнулся с новыми трудностями, которые могли стоить мне жизни. Сначала этот проклятый шантажист, затем проклятый вермонтский проект, а теперь ещё проклятый страховой агент, который казался мне очень похожим на сыщика. Это несправедливо! Я уже достаточно натерпелся... Казалось, все уже в полном порядке... Никто, кроме меня, ничего не знал... Никто, кроме меня, не мог ничего выдать... Даже Джоан, единственная, кого я посвятил во все.
И тем не менее - кто-то что-то разнюхал. Кто-то что-то узнал, в этом я был уверен.
Не знаю, как долго я ругался и неистовствовал и, как одержимый, метался по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50