И, наконец, четвертое. В субботу начнется собрание этих гребаных акционеров.
- У меня кулак получился! - весело воскликнул "Робин Гуд", глядя на согнутые пальцы правой руки. - без одного пальца. А со свободным - во, фокус! и он изобразил фигу.
- Мы не убивали Трупина, мы не брали этих акций, - серьезно сказал Ренат.
- А ваш приятель, который на собственный кулак сейчас смотрит, поумнее будет, - сообщил Ренату мужик в спортивном костюме. - Ну-ка, очкарик, расскажи, до чего додумался! - приказал он "Робин Гуду".
- Проще репы, - тот почесал тем самым кулаком затылок. - Бандиты будут заняты разборками, государственная власть - наведением порядка, нарушенного этими разборками... Значит, некому помешать тому, кто захочет узурпировать третью власть - этот самый завод... Разве что...
- Разве что?
- Настоящие владельцы акций.
- Исключается.
- Почему?
- Политические персоны. Не будь на сегодняшний день войны банд, они бы "засветились". А так - нет. Потеря, конечно, ощутимая, но если их имена будут связаны с тем, что теперь началось в городе, потери окажутся покрупнее. Затаятся. А там - как фишка ляжет. Но... Но прежде прольется много крови, и, не исключено, нашей с вами.
- Димка уже кровь пролил, если не врешь, что он раненый в больнице, мрачно заметил Ренат. - Да и Семен...
- Можем их навестить.
- Когда?
- Прямо сейчас.
* * *
- А ты... - Ренат снова стал подозрительным, - Ты-то как заинтересован в этом деле?
- Для бизнеса вредны крутые перемены. К тому же, я обиделся.
- На что?
- Место Старика предложили не мне...
- Тоже метишь в криминальные авторитеты?
- Так фишка ложится. Паша-мореход, конечно, правильный пацан, но... пацан.
- Но... как мы выйдем из тюрьмы?
- Открою вам, братаны, один секрет, - Адидас наклонился к ним, словно на самом деле собирался что-то сообщить по секрету.
- Куда, вы думаете, я дернул, когда ко мне пришли киллеры и заявили, что если я не поддержу кандидатуру их засранцев, мои мозги будут долго стирать с шелкографии?
- И куда ты дернул?
- К гражданину начальнику. Внутренних дел. Он и обеспечил мне круглосуточную охрану. Душевный командир. И недорого. Так что мой путь в тюрьму, как и на волю, туда и обратно предоплачен.
- Ну, выйдем мы отсюда, навестим ребят в больнице, а дальше что? спросил Ренат, похожий в этот момент на слона в зоопарке. - Где документы из сейфа мы не знаем, мы их не брали, клянусь...
- Но ведь о том, что вы их не брали, тоже никто не знает.
- И что?
- После сообразим, - Адидас почесал грудь через спортивную куртку. Одно знаю - если я не приму душ в ближайшие час - полтора...
* * *
Солнечный зайчик чувствовал себя полным хозяином. По стене он сполз на серую подушку со штампом медицинского учреждения, дотронулся до обритой макушки, некоторое время задержался у виска, будто собираясь сыграть в русскую рулетку, а потом лениво перевалил за бровь - и прямо в глаз.
Дима застонал и приподнял веки. Болело не простреленное плечо, болело все - и сердце, и легкие, и даже желудок - в общем, то, что называется ливером, определил собственное самочувствие Дима.
Ливерная колбаса - собачья радость. А чему тут радоваться? Лишь тому, что дешевая...
Рядом сидела медсестра и читала какие-то бумаги. Она не заметила, что он очнулся. Из-под белой шапочки у медсестры торчала туго заплетенная косичка.
Дима провел языком по потрескавшимся губам и решил, что стоит произнести:
- Сестра, пить...
Прозвучит смешно.
- Девушка, что вы читаете? - спросил он, на удивление себе слабеньким голоском.
Она встрепенулась, отбросила исписанные страницы на тумбочку и склонилась над ним.
Дима видел неясно, словно через забрызганное из-под колес лобовое стекло. Черты лица медсестры показались ему знакомыми.
- Дже... Джессика - ты? - уточнил он несколько неуверено.
- Меня Евгения зовут, - неожиданно серьезно поправила она.
- Можно - Женя. И - Женька, тоже можно...
- Постараюсь запомнить...
- Не строй из себя умирающего, - возмутилась она прежним тоном. - Пуля прошла навылет, кость не задета, ты даже на скрипке сыграть скоро сможешь.
- Надо же, а раньше не мог.
- Старый анекдот, я знала, что ты так ответишь.
- А что ты только что читала?
Она осторожно взяла с тумбочки рукопись и поднесла к его лицу так близко, что он вообще ничего не мог рассмотреть.
- Что это? - переспросил он.
- "Лестница".
- Какая еще лестница?
- Ты что, не помнишь, чего сам написал? Это же твой рассказ!
- Как тебе в руки попал мой рассказ?! - возмутился Дима.
- А я стащила. Стащила из твоей сумки, еще на привале в лесу.
- Зачем?
- Хотела выгодно перепродать, - она засмеялась. - А если честно, из любопытства.
- Любопытство кошку сгубило, - тихо сказал Дима.
- Какую такую кошку? У которой девять жизней. Мне бы и двух хватило.
- Ладно, - Дима вдруг расслабился, - Мне не жалко. Читай, а когда дочитаешь, выкини.
- Похоже, мои худшие подозрения подтвердились, - заметила Джессика.
- Чего тебе еще? - Диме захотелось снова отрубиться.
- Я вот читала и гадала: то ли ты романтик, то ли очень слабый человек. А теперь я вижу - ты слабый...
- Станешь слабым, когда тебя продырявят.
- А я надеялась, что ты - романтик...
- Я просто ошибся. - солнечный зайчик замер на его губах, вроде тоже прислушиваясь. - Всего один раз. Однажды в жизни был молодым и глупым, и вдруг решил, что могу сделать такое, чего - никто другой. И у меня получилось получилось написать все это. Вместо того, чтобы зарабатывать кучи денег, делать детей, сажать деревья или строить дома, я сидел по ночам, пил водку и переводил свои мысли в буквочки... "Срезал", блин, дорогу к счастью.
- Обычно у писателей отвратительный почерк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109