Наверное, мы готовим с ней по одной поваренной книге: яичница с ветчиной - самое распространенное блюдо в моем меню.
- Боюсь, что пересолила, - говорит Нина.
- Напротив, в самый раз.
- Может, выпьете? В баре есть водка.
- Нет, спасибо.
- Как знаете. Хорошая водка - "Смирнофф". Бессонову часто делают подарки он многим помогает.
Я невольно смотрю на фотографию за стеклом. Нина замечает это:
- Много лет назад, на Рижском взморье, когда еще не нужны были никакие визы, чтобы туда поехать. Свадебное путешествие.
Я склоняюсь над тарелкой и молчу, не зная, как продолжить разговор.
- Не напускайте на себя удрученный вид, - вдруг говорит Нина. - В общем мы довольно давно чужие друг другу. Так, редкие перемирия... Это, - она машет рукой в сторону фотографии, одно из них.
Я делаю два-три движения вилкой и наконец говорю:
- Сегодня утром еще был на берегу моря. Ездил туда в отпуск.
- Было хорошо?
- Чудесно.
- Да, это чудесно, когда можно уехать, и не только на взморье. Все время кажется, что где-то там, - она неопределенно взмахнула рукой, - другая жизнь. Но почему только там?
- Всюду одинаково.
- Всюду? - она усмехнулась.
Я пожал плечами. Потом посмотрел в окно.
- Хорошо-то как. Завидую. Тишина, покой...
- Как в могиле, - резко отвечает она. - Теперь - кофе или чай?
- Лучше кофе.
Нина собрала грязные тарелки, а я опять подошел к окну. Начался дождь. В темноте было видно, как качаются ветки яблонь, словно деревья машут черными крыльями.
В соседней комнате скрипнули половицы.
Я резко обернулся, и в этот момент начали бить часы... Они стояли в прихожей, высокие напольные часы с тяжелым маятником за толстым выпуклым стеклом. И они пробили все двенадцать раз, и каждый удар откликался глухим эхом в этом пустом старом доме.
Не успел отдрожать звон последнего удара, вошла Нина. Она поставила на столик две чашечки кофе и блюдце с нарезанным лимоном, села напротив. Мне показалось, что глаза ее как-то странно блестят.
- Я сделала крепкий. Вы любите крепкий кофе?
- Да, я люблю очень крепкий.
Первый глоток был обжигающе горьким. Нина умела варить кофе.
Где-то в глубине дома хлопнула дверь.
- Сквозняк, - предположил я.
Нина сидела неподвижно.
- Старые дома всегда полны шумов, - я откинулся в кресле, - потрескивает дерево, скребутся мыши...
Над нашими головами на втором этаже дома что-то со звоном упало на пол.
- Это не мыши, - она прикусила губу.
Я прислушался. Продолжения не последовало, только в дымоходе завывал ветер.
- Что же это такое?
Нина пожала плечами.
- У вас нет кошки? Или собаки?
- Собака. Кокер-спаниель. Бессонов забрал ее с собой.
- Тогда, может, ваш муж вернулся? Незаметно?
- Я же закрыла дверь на засов.
- Ах, да. Значит, надо проверить.
Наверху опять что-то упало и покатилось по полу. Женщина замерла в кресле, сжав тонкие пальцы в кулаки.
- Идемте, - наконец опомнилась она. - Только учтите, вы сами меня об этом просили.
Мы прошли по темному коридору и стали подниматься по скрипучей лестнице.
- Лампочка перегорела, - раздраженно сказала Нина, - теперь только на втором этаже можно включить. Как подниметесь - сразу направо.
На верхних ступеньках я увидел, что дверь в одну из комнат на втором этаже чуть приоткрыта, а через щель в коридор льется сиреневатый мягкий свет. Дверь колебалась, попискивая в петлях, словно раздумывая. - захлопнуться или нет. Я дотронулся до плеча женщины, знаками попросив остановиться. А сам на цыпочках стал подходить ближе.
Вдруг, перед самым моим носом, дверь захлопнулась, и будто вибрация прошла по всему дому.
Нина щелкнула выключателем.
- Что за чертовщина? - спросил я, когда зажегся свет.
- Сквозняк, - сдержанно сказала женщина. Через дымовые трубы.
- А разве такое бывает? - я улыбнулся. - Вот не подумал бы...
Осмотрел обе комнаты на этаже. Одна, угловая, была почти
пустая - старенький диван, большое старинное зеркало и два
стула.
- Для гостей, - пояснила Нина. - У нас часто кто-нибудь ночует. Дом большой, а с жильем не у всех...
В кабинете хозяина дома на полу валялся стаканчик для карандашей, а сами карандаши разлетелись во все стороны. Один из них выглядывал из-под кресла.
- Наверное, когда пыль вытирала, - наморщила лоб
Нина, поставила на самый краешек.
- Неустойчивое равновесие, - кивнул я.
Она собрала карандаши, и мы вышли в коридор. Тут я заметил странную деталь - все двери были с врезными замками.
- Раньше что - коммуналка? - спросил.
- Нет, - она махнула рукой. - Жила сумасшедшая тетка. На заре ее туманной юности тут произошла какая-то кошмарная история - не знаю подробностей. Что-то связанное то ли с удушением, то ли с отравлением. Короче, тетка к старости, а было ей уже лет девяносто, сдвинулась по фазе. И утверждала - тот, давнишний покойник только ждет своего часа, чтобы объявиться. - Нина рассказывала со вкусом. - Наверное, тетка прожила не безгрешно. Вот и врезала замки - чтобы оттянуть неизбежную встречу. Кстати, оставила она сей мир довольно странным для ее возраста образом - но это уже другая сказка. Старый дом без легенд - все равно что неделя без выходных. Слава богу, завтра суббота...
- А это что? - я подошел к маленькой, в пол человеческого роста, двери и подергал за ручку.
Дверца была заперта.
Нина пожала плечами:
- Кладовка. Всякий хлам. Не помню, где ключ... Хотите взглянуть?
- Нет, не стоит.
- Пора ложиться спать, я вас замучила. - Нина устало помассировала виски. Постелю вам в угловой комнате.
* * *
В угловой комнате было два окна. Я завел часы и откинулся на подушку. Сквозь стекла в комнату лился призрачный лунный свет. Серебристая дорожка пересекала комнату и отражалась от большого старинного зеркала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42