Шеннон подумал: "Такой здоровенный мужик и в таком жалком виде - сидит здесь в под-тяжкaх, а будущее туманно..." Некоторое время они курили молча. На другом конце комнаты вдруг всхрапнул, поудобнее устраиваясь в кресле, Даннинджер.
- Когда доходишь до этой точки, - не поднимая головы, заговорил Горенко, - поневоле оглядываешься назад. Я все это представлял себе мысленно миллион раз, и теперь все узнаю. Мне все это знакомо. Но от этого не легче... Моему сыну - девятнадцать лет, считает себя поэтом. Высокие порывы и про - чее... Полгода назад его арестовали. Обвинили в подрывной деятельности: он посылал на Запад стихи, статьи, всякую чепуху. Он поддерживал своих идиотов-друзей... Вы не слышали об этом "новом "движении"? Его жестоко преследовал КГБ. Он приводил этих ребят домой голодных, больных, высокомерных молодых людей. Они не понимают, какие жертвы приносили мы и наши отцы. Жертвы? Все это бессмыслица, говорят они, жертвы ваши были напрасными. Для этих мальчиков мы - просто скоты. Они нас презирают за то, что мы позволили сделать с собой Сталину и его своре. Разве молчать в страхе и не сопротив - ляться, когда тебя хлещут кнутом, это жертва? Разве воевать и защищать свою жизнь на войне это жертва? Так они говорят. Они нас презирают. Их всех арестовали - и его, и других. Всех. Мой сын получил двенадцать лет лагеря. Вот тебе и поэт. Боже мой! воскликнул он по-русски. - Его жизнь кончена... Но было кое-что другое. Я видел, что под меня подкапываются, хотят снять с работы, задвинуть в тень. Человеку иногда приходится принимать решение, и вот я забрал те документы, о которых говорил вам, и улетел в Швейцарию.
- А почему вы хотели инсценировать похищение?
- У меня жена и ещё две дочки. Жена занимает видное поло - жение в аппарате. А я - трус и изменник родины, - бросив окурок, он раздавил его каблуком.
"Бедолага, - думал Шеннон, глядя на русского, - он ре - шился пуститься в плаванье в одиночку, ни за кого не отве - чать... Да, ему сейчас солоно приходится. Но характер у него сильный и, надо полагать, он выдержит все, что ему предстоит. Иначе он и не ввязывался бы в такую затею.
- Может, вы ещё поспите? - спросил он.
- Нет. Дайте лучше ещё сигарету, - Горенко подобрал ва - лявшуюся на полу бутылку и встряхнул её. На донышке ещё плескалось немного водки, и он вылил её в рот.
"Да, - подумал Шеннон, - ему предстоит дьявольски долгое плаванье, и оно только-только начинается".
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В девять утра в кабинет Шеннона вошел Гэмбл.
- Здравствуй, Дик. Вид у тебя очень средний.
- Посмотрел бы я на твой вид, если бы ты с семи утра уво - рачивался от ласк "букетной бригады", - так называли в по - сольстве француженок-уборщиц, работавших по контракту.
- Мне бы это никогда не пришло в голову... Ты что, всю ночь здесь провел?
Шеннон кивнул:
- Бритву не одолжишь?
- Разумеется. Кажется, у Зилла - электрическая. Годится? Ну, и как вел себя наш русский друг?
- Просто превосходно. Сначала напился, а потом устроил небольшую стрельбу.
- Ну да?
- А с шести утра, когда ты ещё досматривал сны, мы с Фрэнком приводили разгромленное машбюро в порядок, чтобы наши мисс не слишком удивились. Потом перевели его в другой кабинет.
- Милый Дик, а в окно ты сегодня не смотрел?
Они выглянули наружу. Охрана посольства была усилена: пя - теро полицейских на тротуаре у фасада, ещё трое - на углу улицы Буасси д'Англа, а вместо двоих агентов в штатском Шеннон насчитал пятерых.
- Я их спросил, чему мы обязаны таким повышенным внима - нием, и они с шутками-прибаутками понесли такую ахинею насчет демонстрации, повторения того, что было вечером, Вьетнама... "Ах-ах-ах, мы так заботимся о вашей безопас - ности...
- Ага, и фургон стоит?
- А как же? А вон, видишь перед "Крийоном" шоферов ? Синий "пежо", "DS", ещё один "DS".
- Вижу. Ну и что?
- Сдается мне, это не простые шоферы: с места не сходят, газетки не почитывают, друг с другом не болтают, стекла не протирают. А просто сидят и смотрят.
- Н-да...
- Обрати внимание и на те такси. Во-о-н там. Первые трое уже полчаса стоят как пришитые и вовсе не потому, что ждут своей очереди.
- Верно.
- Ты, конечно, можешь подумать, что у меня мания пресле - дования, но вон та мадам с лотерейными билетами служит в известном ведомстве.
Шеннон увидел слева деревянный киоск, а внутри - продав - щицу лотерейных билетов. Место для наблюдения за посольством было выбрано идеальное.
- Ну, ты просто Нат Пинкертон, - сказал Шеннон, но он понимал, что Гэмбл прав. Пссольство было под плотным наблю - дением. - А в газетах есть что-нибудь?
- "Что-нибудь"? Только о том и пишут, причем вот такими буквами и на первых страницах - версию похищения, а петитом - наше объяснение случившегося. Видно, оно их не слишком убеждает.
- Значит, не поверили?
- Просто история с похищением гораздо эффектней, - пожал плечами Гэмбл.
Зазвонил телефон. Шеннон снял трубку.
- Да, Джон. Отлично... Через двадцать минут. - Он дал отбой и повернулся к Гэмблу. - Посол вызывает. Так ты раз - добудешь мне бритву?
- Твердо на меня рассчитывай, Дик.
Через открытую дверь в центральный вестибюль дул приятно освежающий ветерок. Салли Морхаус подумала, что посольство сегодня как никогда напоминает туристское агентство средней руки.
- В библиотеку? Первый этаж, сэр. Лифты налево.
- Нотариальная контора, мадам? Направо и ещё раз направо. Пожалуйста.
- Привет-привет, красавец!...Отлично, а ты как? Расскажи это вон той мисс в окошечке, она просто создана для тебя...
- Чем могу служить, мадам? Консульский отдел направо...
У её окошка стояли кучка паломников, приехавших на покло нение Лурдской Богоматери, одна-две семьи, несколько пенси - онеров, как всегда по четвергам желавших получить деньги по чекам, а возле консульства мыкалась с рюкзаками и гитарами рок-группа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68