Сидим, допиваем, и вдру она говорит: "Знаешь, говорит, у меня свои причуды, я бы хотела представить, что ты не за деньги, а так... И мне будет неприятно, когда ты сразу после этого начнешь расплачиваться. Давай, говорит, сейчас рассчитаешься, и у нас будет настоящая любовь". Я говорю: "Ладно, почему бы и нет?" Дал ей деньги, сидим, пьем. Она говорит: "Ну, я готова... пойдем, пока не расхотелось, ещё минутку только" - и в сортир. Я заплатил за то, что мы выпили, сижу и жду, когда она вернется. А она не возвращается! Не возвращается, понимаете? Смылась. Ну, разумеется, я устроил скандал в баре, - ведь ясно же, что это одна лавочка - и меня выбросили на улицу. На счастье, увидел невдалеке полицейский патруль, я им все рассказал. И как вы думаете, что они делают? Ни-че-го! То есть, буквально - ни-че-го! Как вам это нравится?
Тьюлер, подперев подбородок, кивал сочувственно.
- И чем же, по-вашему, мы могли бы вам помочь, мистер Саймак?
- Чем помочь? Хорош вопросец! Вы должны немедленно разыскать эту девицу, привлечь её к ответственности, а мне вернуть деньги! Какая-то уличная девка облапошила меня! Ее надо найти!
- На это надежды мало.
- Что? Меня ограбили, говорят вам, выманили у меня деньги, ничего не дав взамен, а вы отказываетесь мне помочь?
- Видите ли, мистер Саймак, с юридической точки зрения вы не можете вчинить иск. В этой стране подобный вид сделки законом не признан.
- Ну, отлично! Значит, я не добился удовлетворения своих требований от этой девки, от полиции, а теперь мне в этом отказывает и посольство Соединенных Штатов? Где же правда?
Даннинджер с капитаном морской пехоты расставили посты и разработали меры безопасности: в комнату, где лежал Горенко, никто, кроме мисс Хилъярд, доступа не имел. Все прочие могли войти лишь с личного разрешения Шеннона, Данннджера или Филана.
Новый часовой в коридоре кивнул Шеннону.
- Вы меня знаете?
- Так точно, сэр. Вы - мистер Шеннон.
- Верно. Проводите меня.
Часовой довел его до дверей и сказал:
- Эй, Уильямс.
- Да? - ответили из-за двери.
- Это Джин Стэнтон.
- Так.
- Со мной мистер Шеннон. Он хочет войти.
Ключ в замке повернулся, дверь приоткрылась, в неширокой щели появилось лицо Уильямса и ствол пистолета. Удостоверив-шись в том, что это и вправду Шеннон, охранник шагнул назад, давая ему пройти.
Шеннон требовал чтобы в комнате дежурили двое морских пехотинцев, однако их в посольстве катастрофически не хватало: из-за участившихся в последнее время угроз приходилось посы-лать их на охрану ещё нескольких объектов, принадлежавших США, хотя число полицейских там было увеличено. Кроме того, силы отвлекались на круглосуточное дежурство во время переговоров с вьетнамцами и в других посольских зданиях.
Шеннон прошел мимо ширмы, не дававшей с порога заглянуть в комнату, и оказался в просторном кабинете, окно которого смотрело на задний двор посольства. Горенко нельзя было оставлять в той комнате, где его ранили, и Шеннон распо-рядился перенести его в этот запущенный кабинет на том же этаже, надеясь, что русский будет здесь в большей безопас-ности.
Шеннон поздовался с мисс Хилъярд, сухопарой невозмутимой женщиной лет сорока со взбитыми рыжими волосами и повадками классной дамы. Койки Горенко и Спивака стояли на составлен-ных письменных столах, на уровне груди взрослого человека, и находились в противоположных концах кабинета. Мисс Хилъярд раскладывала на белых простынях термометры, кипятильники со шприцами, эмалированные тазики, вату, бинты.
- Ну, старина, как мы себя чувствуем? - обратился Шеннон к Спиваку.
- Терпимо. Спасибо, сэр.
- Тебе нужно что-нибудь? Может быть, пить хочешь?
- Нет, сэр, благодарю вас.
"Стойкий парень", подумал Шеннон и сказал:
- Захочешь меня видеть, только скажи мисс Хилъярд.
- Хорошо, сэр. Спасибо.
Шеннон подошел к другой кровати. Горенко лежал с закры-тыми глазами. Шеннон переглянулся с сиделкой.
- Как он?
Та, поморгав маленькими светло-карими глазками, поджала губы:
- Кровотечение приостановилось. А доктор скоро придет?
- С минуты на минуту.
Зазвонил телефон, и когда Шеннон потянулся взять трубку, сиделка сказала:
- Очень пронзительный звук, прикрутите немного.
- Сейчас. Да!
- Дик, спуститесь к нам сейчас же. Посол вызывает, - ус-лышал он голос Торелло.
- Иду, - ответил он и повернулся к мисс Хилъярд, выглядевшей в своем синем платье и белом переднике как воплощение покоя. - Вам что-нибудь нужно?
- Нужно, - ответила она. - Нам нужен доктор.
В приемной посла Торелло сказал:
- Он внизу, ждет вас в машине.
- Далеко ли собрался?
- Французы попросили немедленно прибыть в МИД, на Кэ-д'Орсэ. Старик хочет, чтобы вы поехали с ним.
- Ого! Пожелайте нам "ни пуха, ни пера", Джон, - и он по-спешил вниз.
Посол курил, ожидая его в автомобиле, стоявшем у личного подъезда, и кивнул в ответ на извинения Шеннона. Лицо у него было каменное: без сомнения, он предвкушал неприятнейший разговор с французами. Вызывает министр иностранных дел и означать этот вызов может только нажим.
- Есть новости?
- Нет, сэр.
- Мы подробно информировали Вашингтон обо всем, что слу-чилось, но ответ ещё не пришел.
Автомобиль выехал со двора на Площадь Согласия, нежив-шуюся в лучах полуденного солнца. Французы отмечали оче-редную годовщину чего-то, стекла автобусов были украшены трехцветными флажками, в фонтанах переливались зеленоватые струи. Все сияло, как только что вымытое. "Нигде в Европе нет такого света, - подумал Шеннон. - Неудивительно, что на берегах Сены рождались такие художники".
Миновав мост Согласия, они свернули направо, проехали мимо Национального Собрания и оказались у здания Минис-терства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68