- Не сюда, а вообще из сортира! Оба!
Но они не трогались с места. Кестен постучал в дверь чем-то-твердым наверно, стволом пистолета:
- Ну!
Даннинджер сделал знак Клаттону, и они пошли к выходу. Негр распахнул дверь, продолжая держать кабинку на прицеле.
- Как славно получилось, - дрожа от ярости, бормотал Дан-нинджер, нет, ну до чего же славно... Сводили, называется, арестанта на оправку...
- Каждые полчаса просился, - сообщил Клаттон. - Стэси уже ополоумел... Он там весь пол зассал.
- Так надо было доложить! Разыскать меня и доложить! Это твоя работа!! Не понимаешь, что ли, - он репетиции устра-ивал, готовился, чтоб сыграть, как по нотам. Вот и сыграл. - Он лихорадочно соображал, что теперь делать, и от напряжения его даже бросило в пот.
- Может, надо было бы его подстрелить? - спросил Клаттон. - С дыркой в ноге не больно-то попрыгаешь.
- Почему вы его водили именно в этот сортир? - тихим го-лосом, стараясь не сорваться, спросил Даннинджер.
- А в том, что поближе, - есть окно. Стэси застукал его, когда он вздумал развлекаться.
- Что?
- Оторвал длинный кусок туалетной бумаги и привязал его к раме на манер вымпела...
- И мне не доложили?
- Дежурил мистер Уайлдсмит, он был в курсе... Да вы не расстраивайтесь, мистер Даннинджер, не будет же он там до утра сидеть...
- Как раз будет. Может быть, он и хочет дождаться убор-щиц. Вот тогда он даст шороху... Нет, мы должны выкурить его оттуда.
- Но он же в наручниках, так что особенно не разойдешь-ся... Ой, слышите?...
Из кабинки доносились голоса. Стэси ругался.
- Дверь закрой, - сказал Даннинджер. - И давай за мной.
Он побежал по коридору, а негр, прихлопнув дверь в уборную, заторопился следом. Коридор этот, ведущий длинным концом в центральный холл, раздваивался: налево - боковой проход, направо - комнаты отдела печати. Все вместе напоми-нало букву "Т".
- Я встречу его здесь, - прошептал Даннинджер. - Ты прыг-нешь, когда он повернется ко мне.
Он нырнул налево, вскочил в ближайший кабинет, затаился за дверью и вытащил пистолет. Негр побежал в коридор направо. Даннинджер напряженно вслушивался: потом понял, что охранник внизу услышал выстрелы - раздались его шаги и го-лос :
- Сэр, у вас тут все в порядке?
В эту самую минуту Кестен вытащил Стэси в коридор. Даннинджер стиснул зубы.
- Сэр... Мистер Даннинджер!.. Что у вас там? - долетел голос снизу, из центрального вестибюля.
Шаги Кестена приближались. Даннинджер сквозь матовое сте-кло двери увидел скользнувшую из коридора тень - она двига-лась все медленней и наконец остановилась. Клаттона он видеть не мог. Тень осторожно заскользила дальше: Кестен, который вел перед собой Стэси, показался в поле зрения. Даннинджер неслышно вышел из своей засады, но Кестен свернул не к нему, а в тот коридор, где притаился негр.
- Мистер Даннинджер!.. - продолжал взывать охранник снизу.
Кестен, заметив мелькнувший силуэт, отпрянул направо. Даннинджер вышел на свет и увидел, как негр сзади набросился на Кестена и сбил его с ног. Они покатились по полу, грохоча башмаками. Грянуло три выстрела один за другим. Даннинджер подоспел в ту минуту, когда Кестен страшным ударом свалил Клаттона, а Стэси подхватил пистолет. Даннинджер с разбегу навалился на Кестена, и одновременно Стэси опустил рукоятку пистолета на его затылок. Снизу его схватил негр. Втроем удалось наконец скрутить его.
- Что тут творится, черт побери?
В конце коридорчика появился Шеннон - в носках, без галс-тука, рукава рубашки расстегнуты. Он спал в кресле в своем кабинете. Даннинджер в двух словах рассказал ему о проис-шествии.
Кестена отволокли в комнату.
- Ну, - сказал Даннинджер, - отныне и впредь все прогулки отменяются. Поставить ему ведро.
- Да-а, - уныло протянул Стэси, - ему поставишь ведро, а он его тебе на голову и наденет.
- Не исключено, сынок, совсем не исключено.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Над Тюильри, несмотря на ранний час, уже висело знойное марево. День будет жарким, подумал Гэмбл. Он заметил, что в движении машин у посольства что-то изменилось, а потом по-нял, что именно: на обеих сторонах авеню Габриэль появились знаки "Въезд запрещен" - белый "кирпич" на красном фоне, а полицейский на мостовой давал свисток каждый раз, когда во-дитель по привычке сворачивал сюда. Интересно, предупредила ли префектура посольство? По крайней мере, в газетах ничего не было.
Теперь стало невозможно, выехав со двора, подняться по авеню Габриэль. Мало того: справа Гэмбл заметил импрови-зированный КПП: в боковом проезде между площадью и садами Елисейских Полей стоял полицейский фургон с антенной на крыше, а напротив прогуливалось четверо мужчин. У двоих на груди висели тяжелые полицейские автоматы. Они внимательно наблюдали за проезжавшими машинами, которые теперь, отъезжая от посольства, могли следовать только в этот боковой проезд, мимо фургона.
Гэмбл замедлил шаги, нашарил в кармане пачку сигарет, закурил и, сунув руки в карманы, постоял немного, вдыхая запах свежей влажной земли из-под деревьев. В полдень здесь будет нечем дышать, в саду лягут густые тени, как на полотне Манэ "Завтрак на траве".
Он подумал, что сюда в детстве водили гулять Марселя Пруста, а его бабушку хватил удар именно в этом туалете - он остался таким же, каким был тогда, и даже служительница его, в белом накрахмаленном чепчике, в белом фартуке поверх длин-ной юбки - словно из прошлого века: так и кажется, что она сейчас позовет на помощь бедной старушке.
Какой удивительный город! Гэмбл и любил, и ненавидел его. Он дарил ему восхищение и вдохновение, он же вызывал самую лютую злобу. Гэмбл знал, что никогда не сможет без душевного волнения смотреть даже на картинку в рекламном проспекте, если на картинке этой - знакомый угол или фасад дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68