— Умница Тоби! Пожалуйста, сир, не говорите больше никому об этом. Он может попасть в беду!— Мадемуазель, не беспокойтесь, я тщательно выполню ваше желание, бедняге Тоби ничего не будет грозить. Вы не желаете некоторое время побыть с нами?— Я вам не помешаю?— Нисколько. Ваше присутствие, напротив, поможет нам. Вам сейчас принесут стул, но вы должны пообещать не болтать.Девочка не сразу села на стул. Она повернулась перед императором и счастливым жестом погладила складки платья.— Вам нравится мой наряд?— Мне нравится этот цвет… А что вы сделали с волосами?— Мне хотелось прилично выглядеть. Поэтому я их расчесывала без конца!Потом девочка внезапно спросила:— Кто это такой?Она поймала взгляд юноши, который прижался лицом к стеклу на чердаке. Лицо сразу исчезло.— Это мой сын Эманюэль, — ответил Ла Касе.— Что он там делает? — Бетси была очень взволнована. — На чердаке ужасно жарко. Я никогда туда не забираюсь летом.— Он там работает, — сказал Ла Касе, обращаясь к Наполеону. — Вчера вечером он ничего не успел, и я ему приказал подогнать всю работу.— Господин маркиз, неужели обязательно делать копии всех ваших записей? Почему вы не можете все записывать четко и ясно?— Сир, вы не представляете, насколько быстро вы диктуете. Никто не сможет все за вами записать. Мне пришлось самому изобрести нечто вроде стенографии, а потом ее расшифрует Эманюэль. Он просматривает записи, а затем делает с них копии.— Это никому не нужно! Когда со мной был Бертье и мы ездили по полям сражений Европы днем и ночью в моей замечательной карете, которую изобрел я сам, я постоянно диктовал ему приказы и письма. Бертье все аккуратно записывал, не делая ни одной ошибки. Как мне его не хватало во время последней кампании! После того, как я покинул Эльбу, у него не стало мужества присоединиться ко мне.Наполеон помолчал и взглянул в верхнее окно.— Вам не кажется, что вы заставляете мальчика слишком много работать? Он выглядит слишком болезненным.— Он вполне здоров, но он растет и поэтому выглядит худым.Бетси лицо в чердачном окошке показалось несчастным.«Интересно, все французские мальчики с темными волосами и не очень красивые?» — подумала девочка. Ей стало его жаль, но потом она успокоилась, вспомнив о роли, которую ей позволили играть. Девочка уселась на третий стул и разгладила юбки.— Сир, я не произнесу ни слова.Работа началась снова, и через некоторое время Наполеон погрузился в нее полностью, как это было до прихода Бетси. В течение получаса он продолжал рассуждать о поворотном пункте своей военной карьеры. Так случилось, когда его назначили командующим французской армией в Италии. Бетси смирно сидела стуле, как птичка на ветке, и продолжала молчать. Перо Ла Касе изо всех сил спешило по бумаге, оставляя на ней множество клякс. У него не было времени, чтобы вдохнуть щепотку табака, хотя состояние шейного платка и его жилета свидетельствовало о том, что он приверженец этой пагубной привычки.«Какой неприятный человек», — подумала Бетси.Наконец голос великого покорителя мира смолк. Он помолчал, широко развел руками в сторону и спросил у Бетси:— Ну, дитя мое, вам было интересно?Бетси засуетилась на стуле. Стоит ли ей его обманывать? Или лучше сказать правду?— Нет, сир, — наконец вымолвила девочка.— Нет?! Меня это удивляет. Мне показалось, что все было очень интересно.— Все было… очень скучно, — нерешительно сказала Бетси.— Сучно?! — Наполеон был поражен.— Скучно? — эхом повторил маркиз.— Ну, это были сплошные рассуждения по поводу пушек и амуниции и различных поставок. Вы не рассказали никаких историй, подобно тем, что мне приходилось читать в книгах.— В книгах? В каких книгах?— Сир, в книгах, написанных о вас. Вы знаете, сколько о вас написано книг? Их привозят нам на каждом корабле. И все их внимательно читают, потому что у нас нет других способов что-либо узнать о текущих событиях. Конечно, мне дают читать только приличные книги, потому что все подбирает для нас сама мама. Иногда она берет перо и начинает что-то вымарывать, а то вырывает по несколько страниц, и только потом мы получаем в руки эту книгу.— Так бывает часто?— О сир, постоянно! Мне было бы очень интересно знать, что было написано на страницах, которые она вырвала и сожгла. Я обычно читаю по ночам, и мне приходится ставить у постели ширму, чтобы не мешать Джейн, которая любит поспать. Иногда мне удается почитать три или четыре часа, но чаще всего приходит мама и тушит свечу.— Что же есть в книгах, чего не хватает в моей диктовке? — поинтересовался император.— В книгах рассказывается множество разных историй. Большинство из них о вас, но иногда в них говорится о других людях. Иногда истории бывают довольно забавными, и временами… полны сплетен. В книгах постоянно приводится множество деталей о том, как одеваются придворные дамы, и те беседы, которые были у вас с ними и тому подобное.— Вы ничего не читаете о моих кампаниях? И о великих сражениях?— Конечно, мне больше всего нравится описание битв, но я… я пропускаю детали о пушках и об амуниции.— Вы хотите сказать, что пропускаете все, что я диктовал маркизу сегодня?— Да, сир. Боюсь, что вы посчитаете меня глупой.Наполеон повернулся в кресле так, что смотрел теперь прямо на девочку. Он внимательно изучал ее лицо, а потом вдруг ударил руками по коленям.— Ла Касе, она права! Это все действительно скучно! Мне самому было скучно, поэтому работа двигалась настолько медленно.«Медленно», — подумал маркиз, сжимая натруженные пальцы.— Порвите все! — приказал Наполеон. — Порвите бумагу на мелкие кусочки и сожгите. Днем мы начнем сначала, я начну включать личную информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154