Он умело торговался с купцом и добился того, чтобы тот дал настоящую цену за камни.
Старик с облегчением вздохнул и откинулся на подушки.
— Так-то лучше. Джозеф понимает, как следует торговаться! Я было испугался, что… мой внук ходил к этому хитрюге один… Он мог бы совершить огромную ошибку.
В комнате опять стало тихо, было заметно, как сильно тряслись руки деда.
— Вилдеркин, наверно… наверно, это были большие деньги?
— Очень крупная сумма.
Уолтер полез под пояс и вынул сложенный и запечатанный кусок бумаги. Он передал бумагу сенешалю.
— Старина Вилл, передай это своему хозяину. Он может прочитать там, сколько мне должен купец.
Хозяин Герни развернул записку и взглянул на цифры. Потом внимательно прочитал документ.
— Неплохо, — наконец проговорил он. — Я мог бы получить больше. Но и Джозеф хорошо поторговался. Хеггей очень жесткий человек, с ним сложно иметь дело. Я бы тоже мог с ним поторговаться, но все равно должен признать, что Джозеф не позволил ему ограбить моего внука.
Он снова сел, и Уолтеру показалось, что дед помолодел. Он несколько раз щелкнул пальцами.
— Одобряю. Хорошая сделка. Да, очень хорошая сделка.
— Мне бы хотелось рассказать деду о моих планах. Вилдеркин, у него хватит сил продолжить разговор?
— Хватит ли у меня сил? Да, Вилдеркин, скажи внуку, что я полон желания выслушать его предложения. Тело у меня постарело, но ум еще крепок. Надеюсь, когда придет пора умирать, смерть меня застанет на постели, окруженного гроссбухами.
— Я уже говорил, что знаю, как делать бумагу, — приступил к делу Уолтер. — Я хочу изготавливать бумагу здесь, в Герни. Бумагу станут закупать аббатства, купцы и королевские чиновники. Я надеюсь, что у нас будут быстро раскупать товар, и по хорошей цене. Думаю, мой дед поймет, какие открываются возможности, и возьмется руководить предприятием.
Старик хорошенько обдумал это революционное предложение и утвердительно кивнул головой.
— Согласен, Вилдеркин, — сказал он.
— Для этого нам понадобится больше земли. Я надеюсь, что мой дед воспользуется этими деньгами, чтобы закупить дополнительные акры земли у соседей.
Дед быстро ответил:
— Согласен, Вилдеркин.
— Нам будут нужны рабочие руки. Мы могли бы нанять свободных людей и построить еще несколько домов на нашей земле, чтобы они в них жили. Это будет стоить немало, но деньги у нас есть. Я считаю, что древесину шелковицы следует дробить с помощью мельничных колес, а не использовать ручной труд, — так будет гораздо быстрее.
Старик долго думал и в третий раз кивнул:
— Снова согласен, Вилдеркин.
Мастер Алфгар тщательно изучил листок бумаги, повертел его в руках, пощупал, проверил его гладкость и прочность.
— Это настоящее чудо, — тихо сказал он и принялся подробно развивать планы внука и анализировать их. Дважды он нашел в них неточности и ошибки.
Прошел целый час, прежде чем Уолтер поднялся с места. Сенешаль задержался и робко проговорил:
— Позвольте, милорд Алфгар, передать вам добрую весть о моем племяннике — молодом Питере Вайксе. У него родился еще один сын.
— Что! — воскликнул хозяин Герни. — И ты это называешь хорошей новостью?! По-моему, у него уже есть трое сыновей и еще две дочери! Как он собирается кормить столько народу? Вилдеркин, мне кажется, что твой племянник проводит слишком много времени дома. Как он может хорошо трудиться, если он постоянно выполняет свои супружеские обязанности?!
— Милорд, — возразил сенешаль, — Питер всегда хорошо работал. За день до рождения сына, несмотря на сильное беспокойство о жене и будущем ребенке, ему удалось продать купцам в Оксфорде десять мешков овсяного порошка для киселя. Милорд, десять мешков! До него никому не удавалось продать в один день так много! Я надеялся, что вы… пожелаете наградить его!
Хозяин Герни взглянул на слугу холодным и враждебным взглядом.
— Наградить! — повторил он. — Только потому, что единственный раз он выполнил как следует свои обязанности? Ты что, лишился ума?! Скажи мне, Вилдеркин, сколько мешков он продал на следующий день после рождения сына?
Вилдеркин молчал.
— Сколько, Вилдеркин? Говори, не молчи.
— Ни одного, милорд. Хозяин радостно захихикал:
— Я бы наградил его за хорошую работу, но чувство справедливости требует оштрафовать его за тот день, когда он праздновал рождение сына, наливался элем и ничего для меня не сделал. Вилдеркин, плюс и минус дают ноль. Так что все по-честному, и все довольны.
Уолтер повернул направо и сошел вниз по лестнице, пройдя в темноте три ступеньки. Ноги сами несли его к комнате матери. Дверь была закрыта. Уолтер постучал и приотворил дверь.
Вульфа сидела у окна. На коленях у нее пенилась груда синего шелка. Она что-то шила с таким старанием, что не сразу подняла голову. Увидев Уолтера, она вскрикнула и уронила иглу.
— Мастер Уолтер!
Уолтер вошел в комнату. Он сразу понял, что там что-то изменилось, но из-за волнения не смог определить, что именно. Только потом, оглядевшись, он заметил, что многие вещи матери Вульфа развесила по стенам. На стене оказалась цепь матери и ее серебряная сетка для волос. С разных крючков свисали ее перчатки, а горжетки и пеплумы — со спинки кровати. На столе лежала так любимая матерью Библия, рядом стояла ваза с ранними желтыми розами. Мать обожала эти цветы.
Уолтера охватило чувство утраты. Попытки Вульфы все оставить так, как было при матери, заставили Уолтера еще острее ощутить потерю.
— Вульфа, ты хорошо заботилась о матери, — сказал Уолтер. — Я хочу тебя поблагодарить за это.
— Мастер, я делала все, что только могла.
Служанка стояла рядом со стулом, все еще держа в руках синее платье госпожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157