Благодаря этому я смог прекратить наказание, пока они его не забили до смерти! Этот англичанин очень сильный. Может, ему удастся выжить.
5
Целую вечность Уолтер находился в состоянии, близком к коме. Его тело стало камерой пыток, и больше всего ему хотелось покинуть эту оболочку, даже если бы условием избавления стала смерть от страданий. Он с трудом понимал, что лежит на низком ложе, покрытом волчьей шкурой. Перед ним время от времени возникало желтое лицо, и ему казалось, что это какое-то чудовище, наказывающее его ужасными муками. Это было лицо зла, с резкими чертами, костлявое, жестокое, в темных пятнах и с высоким лбом. Узкие губы постоянно шевелились, но Уолтер от боли не разбирал ни слова.
Постепенно он начал различать условия своего существования. Он лежал в квадратной комнате. Стены ее были из бревен. В помещение почти не проникал свет, и воздух был застойным и вонючим. Злобное лицо принадлежало очень старому шаману, который присматривал за Уолтером весьма неохотно. Иногда появлялась женщина, приносившая ему пищу и кобылье молоко. Она спала в углу комнаты. Женщина была пухлой и даже по-своему привлекательной. Уолтеру казалось, что она слишком много суетится возле его койки. Больше, чем требовали ее обязанности.
Сломанные кости начали срастаться, и через две недели тело стало болеть меньше. Прошел почти месяц, прежде чем он смог сидеть, каждое движение отдавалось болью. Уолтер узнал, что караван двинулся дальше и беглецов не стали преследовать. Старик шаман ему не сказал, каковы были приказания в отношении самого Уолтера.
Как-то раз, когда шамана не было в комнате, женщина подошла к нему, наклонилась и коснулась руки.
— Белая, — прошептала она. — Такая белая. Юнакина никогда не видела такой белой кожи.
Казалось, ее околдовала белизна и мягкость кожи. Уолтер заметил, что она всегда крутилась рядом, когда старик шаман массировал ему спину, предварительно нанеся на нее какой-то масляный состав.
— Что они сделают со мной? — спросил молодой человек на языке каравана.
Женщина постаралась его успокоить:
— Ничего. Господин Баян оставил деньги, чтобы о белом человеке побеспокоились.
Уолтер был настолько потрясен, что некоторое время не произносил ни слова.
Женщина склонилась к нему и шепнула:
— Господин Баян приказал передать белому человеку, чтобы он не боялся.
Однажды он начал расспрашивать женщину о ее жизни. Замужем ли она? И есть ли у нее дети?
— Нет детей. Юнакина — жена Тулуй. Он армия, сражаться. Может, вернется, а может, нет.
Было видно, что Тулуй был довольно зажиточным человеком. У постели стоял лакированный сундук, и в доме было много разной домашней утвари. О сравнительном богатстве говорил высокий китайский шкаф в углу. Но Юнакина им не пользовалась, и все вещи вешали по стенам на деревянных крючках.
Она одевалась, как все монгольские женщины, в ту же одежду, которую носили мужчины: кожаные штаны и удобные высокие сапоги из овчины. Правда, на Юнакине была надета ярко-красная шелковая рубаха. Женщина разговаривала и автоматически плела веревки, не сводя темных глаз с необычного гостя.
— Если Тулуй умирать, Юнакина снова выходить замуж. У Юнакины, может, будут дети.
— Ты здесь всегда жила? — спросил Уолтер.
— Всегда. Тулуй давал приют людям из караванов. Она внимательно посмотрела на него. — Белому мужчине здесь нравится?
Когда Уолтеру стало немного легче, шаман начал применять к нему новый метод костоправства. Он энергично массировал его и вытягивал суставы, пока они не начинали трещать. Сначала Уолтер пробовал протестовать, но его успокоила Юнакина:
— Тебе это поможет, тело снова станет крепким. Белый человек должен быть сильным.
Если шаман начинал ворчать, что у него больше нет сил, женщина продолжала лечение сама. Ее руки были сильнее, чем у старика, и в то же время нежнее.
— Скоро белый человек станет сильным, — приговаривала она, делая мучительные поглаживания и растягивания.
Именно Юнакина обняла его за плечи, когда Уолтер в первый раз попробовал пройтись. Они дошли до двери. Было раннее утро, и день обещал быть жарким, но сейчас дул приятный ветерок. Уолтер глубоко вздохнул, глядя на восток, где на склонах холмов задержался пурпур восходящего солнца.
«Где сейчас Мариам и Трис? — спрашивал он себя. Наверно, они уже в стране маньчжу. Вот они удивятся, когда я наконец появлюсь перед ними!»
Он начал прогулку довольно уверенно, но, когда пришло время возвращаться, сил уже не оставалось. Монголка подхватила его на руки и отнесла в дом.
— Белый мужчина еще нуждается в Юнакине, — сказала она, склоняясь над юношей.
— Спасибо, — слабо ответил Уолтер. — Юнакина очень сильная.
— Руки сильные, да. Но сердце, — она покачала головой, — нет, не сильное. Очень слабое.
Уолтер понимал, что ему следует отсюда выбираться, как только он немного окрепнет. Юноше было известно, что закон Уланг-Ясса карает смертью за измену, а он слишком ясно читал намерение в глазах своей сиделки.
Изредка через деревню проходили караваны. Сначала он узнавал об их прибытии по долетавшим до него звукам: раздавался многоголосый шум, и небольшое поселение начинало волноваться. Немного поправившись, Уолтер следил за прибытием и отъездом караванов, выглядывая из двери домика. Каждый раз ему хотелось отправиться вместе с ними. Наверное, он давно бы уже уехал, если бы не эти приступы. Они начинались резкой болью в основании спины, и после этого некоторое время он был не в состоянии двигаться и даже терял сознание. В деревне его прозвали за это Парень, Который Себя Не Помнит.
Уолтер понимал, что ему все равно придется покинуть приют, несмотря на неважное состояние здоровья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157