Теперь здесь соберутся тысячи беженцев.
Они продвигались по дорогам, по которым тащились толпы людей. Эти люди походили на терпеливых и тихих желтых гномов, которые с трудом пробивались вперед с огромными ношами на спине. Те, кто побогаче, ехали на высоких повозках, где среди огромного количества узлов выглядывали серьезные глаза малышей. Люди казались такими слабыми от страшной усталости и голода. Они не обращали внимания на проезжавшую мимо нарядную кавалькаду, и если Уолтер ловил на себя взгляды, то они были совершенно равнодушными.
— Война, — заметил посланник, пробираясь через тол-П У> — губит очень многих, но она в то же время обогащает таких, как Сун Юнг. Он раньше занимался шелком и за три года стал самым богатым человеком в Кинсае. Может, это и не важно, но башмаки, которыми он снабжает наших солдат, разваливаются после первого же дождя. Мы не можем выиграть сражение независимо от того, будут ли на ногах наших солдат нормальные башмаки или нет. Те, кто работает на армию, всегда были нечестными, и, наверно, Сун Юнг не более жуликоват, чем все остальные. Но я ему не прощу того, что он убедил императорских министров платить солдатам бумажными деньгами.
— Деньги, изготовленные из бумаги?! Как это может быть, ведь бумага не имеет ценности!
— За последние несколько столетий мы выпускали бумажные деньги несколько раз. Но при этом всегда их можно было подкрепить достаточным количеством серебряных монет. Даже в тяжелые, черные времена это не подрывало торговлю. Мы их называем «летучие деньги». Но план Сун Юнга не имеет никакого оправдания, глупо надеяться, что мы сможем вести войну очень дешево на выпущенные бумажные деньги. Солдаты разбрасывали их по ветру. — Чанг By вздохнул и покачал головой. — Мой юный друг понимает, к чему это привело?
— Я в этом ничего не смыслю, — ответил Уолтер.
— Исчезли все серебряные деньги. Люди прячут монеты в стогах сена и зарывают в землю. Имея так много бумажных денег и сознавая, что они ничего не стоят, народ отказывается платить чем-то другим. Чтобы защититься, продавцы все время повышают цены. Теперь каждый таскает с собой кипы «летучих денег», чтобы оплатить небольшие каждодневные расходы. — Он полез в карман и достал ворох бумажных квадратиков красного и коричневого цвета. — Видите, это крупные купюры. Когда-то на одну из них я мог купить поросенка. Когда я покидал Кинсай, то всех этих денег хватало только на тарелку супа с несколькими кусочками плавающей в нем свинины. Это было несколько месяцев назад. Насколько стало хуже, я не знаю. Я в ужасе от того, что мы можем застать, когда попадем в город.
Они проехали мимо беженцев, копавших у дороги неглубокую могилу. Люди с трудом, в молчании пытались углубить яму в спекшейся твердой глине. Женщины накинули на голову шали и пронзительно оплакивали мертвых. Это было обычное зрелище, путники видели подобные картины каждый день.
— Половина из них погибнет, прежде чем они доберутся до Кинсая, — сказал Чанг By. — Но это не имеет значения, потому что в городе все равно для них нет пищи. Было бы разумнее закрыть ворота и тем самым спастись от чумы, которую они несут с собой.
Наступили сумерки, когда они въехали в город через Ворота Неукротимой Силы. В великом городе Маньчжу были широкие, выложенные кирпичом улицы. Ожидая увидеть там такую же панику, какая охватила сельскую местность, Уолтер с удивлением огляделся. На базарах шла торговля, со всех сторон неслись оживленные голоса, люди ходили с узелками под мышкой, и молодой человек решил, что это бумажные деньги. Некоторые торговцы поднимали вверх стебельки риса, что указывало на то, что в корзинах лежали товары для продажи. Кукольники зажгли факелы, и топот танцующих марионеток конкурировал с пляшущими пальцами артистов театра теней. Длинные закрытые повозки заполняли посыпанный гравием центр площади. Веселые фонарики качались на шестах, и лица вокруг были спокойными и беззаботными.
— Они не знают об опасности? — спросил Уолтер.
Чанг By не ответил. Он склонил набок тощую шею и весьма внимательно рассматривал дома, мимо которых они проезжали. Уолтеру показалось, что он считает.
— Боги — хранители домашнего очага на нашей стороне, — наконец сказал Чанг By. — Когда я уезжал, этих знаков было поровну. Сейчас пять к одному. Молодой ученый, мы не опоздали.
Уолтер ничего не понял и поэтому промолчал. Посланник торжественно показал на дверь большого дома.
— Пусть мой уважаемый спутник посмотрит повнимательнее, — сказал он. — Что видят его глаза?
— У двери торчит кинжал, — ответил Уолтер, оглядев дверь.
— Это значит, что владелец дома желает, чтобы война продолжалась. Теперь взгляните на соседний дом. Что вы видите?
— К двери прибита ветка. Мне кажется, это ива.
— Правильно, это значит, что владелец жаждет мира. Я считал по дороге, и получилось, что на один кинжал приходится пять веток. Дорогой лорд с Запада, город хочет мира!
— Но может ли общественное мнение перевесить стремления таких, как Сун Юнг?
— Наша задача и состоит в том, чтобы глас народа достиг ушей тех, кто ведает судьбами моей несчастной страны. Мой юный друг, у меня заметно поднялось настроение. Может, удастся их убедить, что победить Стоглазого Дракона невозможно.
Отца Теодора остановил бродячий торговец и показал ему коробку с засахаренными фруктами, а потом еще подул в рожок, чтобы привлечь их внимание. Стражник оттеснил его в сторону.
— Мы так верим в пословицы, что даже иногда основываем на них государственные решения. Существует одна очень древняя поговорка, которую часто повторяла партия мира перед ушами Его Императорской Щедрости:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157