– Король вам ничем не поможет.
– Я уверен, – заявил бургундец, – король Франции дважды подумает, прежде чем откажет мне. Я – Жак де Лалэн, величайший рыцарь во всем христианском мире! Нельзя не обращать внимания на мои пожелания!
Д'Арлей больше не мог сдерживаться.
– Вы – Жак де Лалэн, величайший рыцарь во всем христианском мире, – воскликнул он, – это правда! Но вы также – слепой глупец! Обязанность любого патриота – не мешать победе нашей страны! А вы проповедуете никому не нужные правила рыцарства!
Жак де Лалэн с грохотом отбросил кресло и медленно поднялся на ноги. Он опустил сильные руки на край стола и уставился на д’Арлея хищным взглядом.
– Робин де Бюрей, сир д’Арлей, вы меня страшно оскорбили. Конечно, вы не стоящий меня противник, но вы должны ответить за свои слова только одним способом. Я требую сатисфакции!
– Я принимаю ваш вызов!
Бургундец удивленно взглянул на него, словно ждал, что д’Арлей станет вилять и попытается как-то оправдаться. Д 'Арлей поднялся с кресла. Первая волна гнева покинула его, и он понимал, что находится в опасности. «У меня нет шансов выстоять против этого мясника, – думал он. – Он разнесет меня на мельчайшие кусочки!»
– Я всегда сражаюсь только с теми людьми, чьи семьи могут похвастаться благородным происхождением по крайней мере в четырех поколениях со стороны отца и матери, – заявил де Лалэн, пытаясь найти слабую сторону в генеалогии д'Арлея.
– Семейство де Бюрей славится своим происхождением многие века. Этим действительно могут похвастаться далеко не все рыцари, – в тон наглому верзиле ответил д’Арлей. – Моя мать, как вам известно, Амалия де Мейли. А как насчет вашей генеалогии?
Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядами. Бургундец побагровел и схватился за меч. Его ярость была настолько велика, что казалось, от нее сильнее раздались его и без того чересчур пышные рукава.
– Я хотел дать вам шанс отказаться от поединка, – фыркнул де Лалэн. – Вы этим шансом не воспользовались, а теперь мы можем разрешить наш спор только на поле чести.
– Я предлагаю вам снова сесть, – сказал д’Арлей. Он внезапно обнаружил, что у него трясутся коленки. – Мы можем с удобствами обсудить условия поединка. Я предлагаю сначала вспомнить условия Кодекса рыцарства применительно к существующей ситуации.
– Эти условия сформулированы предельно четко и ясно, – сказал де Лалэн, большим глотком отпивая вино.
– Они не так просты, как вы утверждаете. Мне известен Кодекс не хуже, чем вам, сударь. Позвольте мне заметить, что Кодекс пытается дать одинаковые возможности противникам, которые не равны по силе и опыту. Вы являетесь величайшим рыцарем всего христианского мира и должны признать, что мы не равны по опыту ведения поединков. Значит, это должно приниматься во внимание во время выбора оружия.
– Оружие выбирает оскорбленный противник, а им являюсь я.
– Напротив, это именно вы спровоцировали ссору между нами.
Бургундец нетерпеливо махнул рукой:
– Я не желаю с вами спорить. Я не адвокат и сражаюсь с помощью чести и стали, а не с помощью хитрых слов и рассуждений. Вы меня оскорбили, и это может подтвердить тот парень. Значит, оружие выбирать мне!
Д'Арлей понимал, что его жизнь зависит от выбора оружия.
– Оскорбление не всегда заключается в высказанных словах. Вы можете спровоцировать ссору враждебным взглядом или другим скрытым действием. Вы, Жак де Лалэн, смертельно меня оскорбили. С того момента, как я вошел в эту комнату, вы обливали меня презрением. Вы просто пыжились от гордости. Вы говорили то, что оскорбительно для любого француза!
– Но вы все равно оскорбили меня.
– Мы друг с другом не согласны, и что вы предлагаете? Подать жалобу в суд чести?
Бургундец фыркнул:
– Если понадобится, мы так и сделаем!
– Тогда нам придется вспомнить слова, которые вы сегодня говорили, – напомнил ему д'Арлей. – Вы в открытую насмехались над смелостью и умением французских рыцарей. Что решит суд чести по поводу ваших оскорблений?
Бургундец быстро взглянул на д’Арлея, и тому стало ясно, что наглости де Лалэна поубавилось.
– Я просто рассуждал в целом.
– Тем хуже. Вы посмели сомневаться в храбрости всех рыцарей. Вам стоит подумать о том, что будет, если мы не разрешим наш спор прямо сейчас.
Жак де Лалэн завертелся в кресле, как капризный мальчишка, которому не удается настоять на своем. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил:
– Какое оружие вы выбираете? Д'Арлей быстро ответил:
– Мою саблю. Бургундец громко захохотал:
– Саблю или меч? Вам известно, что я лучше всех в мире владею мечом?
– Я выбираю мою собственную саблю, – твердо повторил д’Арлей. – Вы будете сражаться саблей, имеющей тот же вес, длину и форму, что и моя.
Де Лалэн немного помрачнел.
– Дайте мне посмотреть, – потребовал он.
Д'Арлей достал саблю и положил ее на стол. Де Лалэн поднялся и взял в руки саблю. Кончиком пальца он коснулся острия сабли, а потом махнул ею в воздухе.
– Интересное оружие. Где вы его достали?
– Такой тип сабель обычно используется на Востоке. Мне привезли эту саблю из Испании.
– Я никогда прежде не видел ничего подобного, – заворчал де Лалэн, – она похожа на женское оружие, но конец у нее острый.
– С этой саблей сражаются без всяких доспехов.
– Ха, еще какие-то дополнительные условия! Мне следовало этого ожидать. Ясно, что хороший или просто удачный удар может пронзить человеческое тело. – Он с подозрением взглянул на д’Арлея. – Вы задумали нечто хитрое, и мне это совсем не нравится!
– Вы все равно можете выиграть. Вы же сами заявили, что прекрасно владеете любым видом оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163