Окелос, как он проделывал это довольно часто, рано вернулся с Соляной горы и куда-то ушел вместе с Бриддой. Ригантона, рассерженная тем, что ее оставили нянчить малыша, тоже ушла вслед за ними, но Эпона не сомневалась, что она скоро вернется, потому что должна поддерживать пламя в очаге.
Теплые одежды, в которых Окелос спускался в шахту, были небрежно брошены на его ложе, возле них валялся кожаный заплечный мешок с сосновыми веточками. Недолго думая, Эпона натянула через голову слишком большую для нее рубаху брата и туго перетянула ее поясом. Схватила рукавицы, заплечный мешок и открыла дверь. Остальные шахтеры уже входили в селение, их приветствовали громкими криками, как вдруг, перекрывая их, послышался отчетливый зычный голос часового Валланоса, который сообщал, что видит группу каких-то людей на торговом пути. Поэтому никто не заметил, как Эпона выскользнула из своего дома.
К Соляной горе вела крутая и незнакомая – детям не разрешали по ней ходить – тропа. Эпона была уверена, что никто там не будет ее искать. Она подумала, что вполне может укрыться в шахте; питаться же она будет ягодами и мелкими животными, которых она хорошо умеет ловить; дождавшись, пока пришельцы сосватают себе других женщин и уйдут, она сможет вернуться домой.
Для нее это станет таким же приключением, как первая охота для мальчиков.
Над поселком тянулась узкая долина, которая дала название их племени, – Кельтская долина, круто поднимавшаяся к высоким вершинам. Сюда, с каждой новой луной, приходил Поэль; он рассказывал обо всем происшедшем за это время духам их предков, чтобы затем выслушать советы, которые они, возможно, захотят дать той части племени, что принадлежит миру живых.
За долиной находился проход, ведущий к Соляной горе. Для врат, открывающих путь к безграничному богатству, он выглядел довольно обычно: зияющая дыра, укрепленная деревянными столбами, сводящая вниз, в темноту. Залежи каменной соли простирались далеко под долиной, так далеко, что ни один человек не пробовал выяснить, где они кончаются.
Эпона заколебалась. Голубое небо над ней потемнело, вверх по долине, по направлению к ней, поглощая свет, тянулась гряда мягких, напоминающих большие клубы тумана туч. Каждую минуту угрожал начаться сильный ливень.
Пожалуй, надо спрятаться в проходе; тучи подтянулись совсем близко, Эпона уже явственно чувствовала запах дождя. Она вынула из кожаного мешка сосновые веточки, которые использовались в качестве факела, и кресало, подаренное Окелосу Теной.
На нее налетел порыв холодного ветра. Должно быть, сейчас куда уютнее находиться внутри горы, в тоннеле, который казался надежной защитой от приближающегося ливня; повозившись с кресалом, она наконец сумела высечь искры и зажечь факел. Держа его в поднятой руке, чувствуя, что к ней вернулась уверенность, она углубилась в недра Соляной горы.
«Это небезопасно», – предостерег ее дух, но она не вняла его предупреждению.
Она шла по тоннелю с обтесанными бронзовыми топорами стенами, с подпертыми крепежными столбами потолком. Соли нигде не было видно, но в воздухе висел ее сухой, щекочущий ноздри запах. Тоннель сузился и круто пошел под уклон, здесь были вырублены из бревен грубые ступени. Устье тоннеля уже скрылось из виду. Тьма плотно сомкнулась вокруг Эпоны, в этой тьме свет ее факела казался особенно тусклым.
«Вернись», – настаивал дух.
«Нет, –отказывалась она. – Я ничего не боюсь. Я здесь в безопасности, ибо мой отец Туторикс – вождь Соляной горы и я могу ходить где мне вздумается. К тому же я уже здесь. Я хочу видеть соль».
Вдруг в тоннеле засвистел холодный ветер, и она вздрогнула.
Спустя некоторое, показавшееся ей вечностью время что-то засверкало в свете факела, и ее сердце забилось. Тоннель разветвлялся на многие штольни. Везде вокруг: над ней, перед ней, под ней – лежала прекрасная кристаллическая порода. Она поскрипывала у нее под ногами. Свет факела отражался от соляных стен, как от ледяных, но, когда Эпона стянула рукавицы и провела рукой по их поверхности, она оказалась грубой и зернистой. Она облизнула пальцы, пробуя соль.
Эпона почувствовала себя в волшебном мире и, временно забыв о всех своих заботах, переходила из одного штрека в другой, привлекаемая необыкновенно прекрасной игрой света и цвета.
Она не представляла себе, насколько глубоко находится, но вдруг живо вообразила, какая громада лежит у нее над головой и сколь мала она. Теперь она с ужасающей отчетливостью слышала голос духа: он говорил, что она поступила очень опрометчиво, зайдя так далеко и глубоко. Эпона неуверенно осмотрелась. Откуда она пришла? Все тоннели казались ей совершенно одинаковыми.
Наконец она поняла, что заблудилась.
Эпона бросилась бежать. Она слышала под собой хруст, скользила, и вдруг позади нее что-то зловеще загрохотало. Оглянувшись, она увидела, что своим бегом вызвала обвал, что-то вроде небольшой горной осыпи; в тоннель, частично перегородив его, упала глыба соли. Она кинулась назад, боясь, что тоннель вот-вот будет полностью завален. Кое-как перебралась через упавшую глыбу и пошла медленнее, с трудом переводя дух.
Поворот и еще поворот… кажется, она здесь проходила. Как будто бы знакомое место? Но так ли это? Все тоннели казались одинаковыми, ничего, кроме сверкающей белой соли. Подойдя к завалу еще большему, чем первый, – такая глыбина соли вполне может убить человека, – она поняла, что никогда здесь не проходила. Тогда она вернулась назад, внимательно следя, не идет ли тоннель на подъем: только так она может выбраться на поверхность. Дышать в этом спертом воздухе было очень тяжело, сердце молотом колотилось в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146