Внимательное изучение целесообразных расчетов убедило меня, что софистские заумствования всегда приводят только к краху.
– А вы мне начинаете нравиться, – сверкнула глазами из-за очков Стелла.
– Вы мне тоже.
– Значит, по первому пункту мы с вами договорились. Этических препятствий для нашего сближения нет. Посмотрим, вернее, заглянем, так сказать, в бочку Диогена, то есть обсудим квартирный вопрос.
– Через полгода я смогу переселиться в свою новую виллу, но посмотреть на нее можно уже сегодня.
– Так давайте посмотрим вашу виллу! – решительно заявила Стелла, подкрепив свои слова не менее решительным жестом.
«Эге!» – удивился Семеш, отметив про себя, что у этой учительницы можно поучиться напористости.
На какое-то мгновение у него мелькнула мысль: «А не лучше, ли прекратить болтовню с этой рациональной особой, пока не поздно?… Да и есть ли у нее вообще деньги?» Семеш хорошо знал, что материальное положение у школьных учителей не ахти какое завидное.
Однако он встал и пошел за Стеллой. На шоссе он увидел «опель». Кругом не было ни души. Решительным шагом Семеш направился к машине. Он открыл дверцу и, быстро усадив Стеллу, запустил мотор. Неподалеку от корчмы Пейерли Стелла первой нарушила тишину и, к огромному удивлению Семеша, перешла с ним на «ты».
– А я вижу, дела твои идут неплохо.
Переход на «ты» следовало расценивать как своеобразный шаг к сближению, хотя и слова, и жесты этой ученой дамы казались какими-то угловатыми.
– Довольно сносно, – осторожно ответил Семеш и почувствовал, как у него вновь появилась искра надежды. «Даже самую осторожную и хитрую женщину можно обмануть, необходимо только выбрать наиболее подходящий для этого способ».
Далее почти до самой виллы оба не проронили ни слова. Семеш на небольшой скорости объехал виллу и убедился в том, что она все еще пустует.
Сдав немного назад, он остановил машину и, предупредительно открыв дверцу, сказал:
– Мы приехали, дорогая. – И медленно направился к калитке. – Пошли… Вот и моя вилла… В настоящее время у меня возникли некоторые материальные затруднения, из-за которых я, собственно, и вынужден был временно приостановить строительство. Такова уж судьба одинокого мужчины. Я стараюсь все сделать сам. Мой основной жизненный принцип: «Мужчина должен содержать женщину!» – остается для менй незыблемым. Нужно сначала построить приют любви, чтобы потом уже ничто не омрачало счастливой супружеской жизни.
Семеш вошел в роль и, подобно боевому петуху, ходил вокруг Стеллы, которая, не скрывая удовольствия, слушала его комплименты.
Она слушала молча, а Семеш все говорил и говорил. Неожиданно он умолк, как замолкает актер, наткнувшись на холодное равнодушие публики.
– Почему ты замолчал? – спросила Стелла.
– Мне показалось, что тебя это не интересует.
– Ошибаешься. Очень даже интересует, и запомни: верить можно только в то, что записано в Библии; то же, что с нами происходит в жизни, нужно знать!
– Верно, – согласился Семеш и кивнул. Однако, как он ни старался снова войти в роль, это ему никак не удавалось: на ум не шли нужные слова, да и тон у него стал уж не тот – не было ни убежденности, ни воодушевления.
– Когда я смотрю на этот дом, меня охватывает тревога. Я вложил в него четыреста тысяч форинтов, и теперь, когда работы осталось всего на каких-нибудь двадцать – тридцать тысяч, все остановилось… Эх, – тяжело вздохнул он и безнадежно махнул рукой.
– Конкретно о какой сумме идет речь? – Стелла бросила на Семеша строгий профессиональный взгляд педагога.
– Тысяч двадцать – тридцать…
– И когда мы сможем в него переехать?
– Если бы у меня были деньги для продолжения работ, то месяца через два.
– За деньгами дело не станет! – решительно заявила Стелла и щелкнула замком черной сумочки. Она вынула сберегательную книжку и протянула ее Семешу: – Пожалуйста, у меня как раз лежит вклад в двадцать тысяч форинтов.
Казалась, наступил самый подходящий момент для того, чтобы попросить руки у математички, но Семеш сказал:
– Как ты могла так подумать, дорогая? Я не возьму их у тебя! – И он сокрушенно покачал головой. – Я так не хочу! Я не хочу, чтобы женщина меня содержала! Я самостоятельный человек!
– Долой ложную скромность! – как ни в чем не бывало продолжала Стелла. – Феодальным рассусоливаниям давным-давно пришел конец. Я настаиваю, чтобы ты взял у меня эти деньги. В конце концов уважающая себя женщина не может вступать в брак с пустыми руками. Ну, так как?…
– Хорошо, – выдавил из себя Семеш, театрально повесив голову, – я возьму эти деньги, но только в долг, и только потому, что этого хочешь ты.
– В долг? Об этом не может быть и речи! Ты должен рассматривать это как часть моего приданого.
– Дорогая!.. Великодушная ты моя! – К Семешу вновь вернулся утраченный было пафос. Не выпуская сберкнижки Стеллы из рук, он опустился на колени. – Дорогая моя, разреши попросить твоей, руки на пороге нашего будущего гнездышка.
– Встань! Я тебе уже говорила, что не люблю эти феодальные нежности.
– Тогда разреши хоть поцеловать тебя! – взмолился Семеш и, поднявшись, встал на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Стеллы. – Я сразу почувствовал, что ты умная и добрая… Как увидел тебя, так и почувствовал… Пойдем, дорогая, я отвезу тебя домой и сегодня же помчусь в стройконтору, чтобы возобновить контракт. Только побыстрее, а то я едва стою на ногах от волнения…
– С сегодняшнего дня можете считать себя моим женихом! – заявила деловито Стелла и поцеловала Семеша в лоб.
В этот день у Семеша было запланировано еще одно рандеву. Утренняя встреча прошла как нельзя лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172