И вдруг мысленно увидел возле себя Энис-бея. Что тот почувствовал здесь, возле Вечного огня, какие мысли одолевали его, что сказал он сам себе?..
Когда отошли от памятника, Сэм Ширак оглянулся, смерил взглядом базальтовые плиты, будто совершая в уме какие-то подсчеты, и вдруг спросил:
— Сколько денег потратили вы на это?
Арам недоуменно посмотрел на него и ничего не ответил. Сэма привел в некоторое замешательство его пристальный взгляд, и он не стал повторять своего вопроса.
Молча сели в машину, и каждый предался своим мыслям.
— Когда-нибудь еще раз приедем в Цицернакаберд,— сказала Сюзи.
Возле школы имени Даниэла Варужана Арам слегка притормозил, брат с сестрой посмотрели на поэта в бронзе, и Сюзи сказала:
— Большой колледж.
— Это все Новая Себастия,— повел Арам рукой.— А наш дом — начало Новой Киликии.
И тут Сэм Ширак взорвался — будто вылетела из горла пробка,
и полилась шипучая пена.
— Новый, новый!.. Тебе не кажется, что вы спасаете только карту Западной Армении! Новый Арабкир, Новый Харберд2, Новая Себастия3, Новая Киликия4!.. А старые, наши?.. Вашей маленькой карты хватит на все?..
— Ты недоволен?
— Недоволен. Эти «новый, новый, новый» заставляют нас забыть наши требования. Вы в какой-то мере удовлетворены: все наше — и Арабкир, и Аманос, и Киликия...
Арам постарался выглядеть спокойным:
— Новый Арабкир... Это означает, что был и старый.
— Ты, конечно, можешь думать как хочешь, но... это похоже на капитуляцию.
Арам покосился на него:
— Храбрец ты, видать, брат моего брата. Могу я тебе по-братски высказать одну идею?
— Пожалуйста.
— Убеди своих и сам первый подай пример: снимитесь с места и переезжайте в Западную Армению — в настоящий Арабкир, настоящий Харберд, настоящий Сасун. Думаю, турецкое правительство, если его хорошенько попросить или подкупить, вам это позволит. Живите там, размножайтесь, боритесь. Кстати, и Энис-бей предлагает то же
самое.
— Кто такой Энис-бей?..
— Молодой турецкий врач, неделю назад он гостил у меня в Ереване.
— У тебя?..
— Если в Байресе или Нью-Йорке в твой магазин зайдет покупатель-турок, ты что, не продашь ему ковер?
Тут вмешалась Сюзи:
— Еще как продаст! И кофе угостит, и виски, напомнит, что они земляки, про детей расспросит...
— Это торговля,— резко оборвал ее Сэм.
— Так вот этот турецкий врач и в Цицернакаберде побывал и в нашем доме, и бабушке руку поцеловал... Если хочешь, я дам тебе почитать дедушкину тетрадь. Ведь это и твой дед. А сейчас давайте говорить о другом. Доехали, надеюсь, хорошо?
— Очень устали, но, в общем, хорошо.
— И в Афинах по пути побывали?
— Да, решили чуть-чуть задержаться, раз уже представился случай. Честно говоря, у меня там кое-какие дела были. Я заходил в ковровые магазины, а сестренка любовалась мраморными мужчинами.
— Сестренке твоей замуж пора, хотя живые мужчины опаснее мраморных.
Сюзи робко улыбнулась.
— Да,— сказал Сэм.— Скоро она выйдет замуж, хотя...— и замолчал.
— А за кого?
— За учителя,— в голосе Сэма прозвучала откровенная усмешка.— Бейрутский беженец. Голый-босый.
Тут Сюзи набросилась на него:
— Не смеешь об этом говорить! Это я решаю!
— Да, конечно, сестренка, мы ведь живем в свободной стране. Арам не в силах был оторвать взгляда от Арарата — двигались к горе, а гора, казалось, незаметно отступала, и расстояние до нее не уменьшалось. Вся она являла собой величие и безмятежность. А Сэм Ширак уже начинал раздражать Арама.
— Ты ведь хотел бы жить в Западной Армении, если... если позволит турецкое правительство?
— Как то есть?..
— То есть как бросить ковровый магазин в Байресе или Нью-Йорке, виллу на берегу океана, возможность летать туда-сюда на «боинге» и попасть в забытое богом захолустье, скажем, на Ван?..
— Не надо, брат... Так мы далеко зайдем.
— Вот мы и доехали до Новой Киликии. А это наш дом. Бабушка Нунэ, Тигран Ваганян, Ерануи, соседи с ребятишками —
все давно уже дожидались их у ворот и теперь со всех сторон обступили машину.
— Старшая мама! — закричала Сюзи.— Старшая мама!
— Приехали мои детки, приехали...
Арам еще не успел открыть дверь машины, а бабушка уже целовала Сюзи через стекло. У Арама к глазам подступили слезы.
— Подожди, старшая мама,— плакала Сюзи.— Подожди, я открою дверь.
Сэм, который умудрился уже выйти из машины, обнял бабушку сзади, а самого его обнял дядя, Тигран Ваганян.
— Это мой папа,— сказал Сэму Арам,— твой дядя, знакомься... За домами Новой Киликии виднелся снежный колокол Большого
Арарата. А Малый не был виден.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
— А вот и наш дорогой гость.
Андраник Симонян легонько подтолкнул вперед Варужана Ширакя-на. Стены просторной гостиной были оклеены обоями. «Красивые
обои,— подумал Варужан, но, взглянув на потолок и обнаружив там гипсовую лепнину, которая, казалось, вот-вот шлепнется на пол, заключил: — Провинция остается провинцией...» Посреди гостиной стоял овальный стол, уже нагруженный бессчетным количеством тарелок и бутылок. Варужану почудилось, что он слышит стон утомленных ног обеденного стола. Не успели они войти, как со скрипом задвигались стулья, гости Андраника встали, лица их просияли улыбками, и руки машинально потянулись вперед.
— Я очень рад,— сказал Варужан, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это наш второй секретарь,— представил Андраник одного из гостей.
— Врам Симонян,— мужчина с черными густыми волосами снял очки, положил их на нарды и подошел к Варужану, почти готовый
его обнять.— Добро пожаловать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179