Вскоре слуга возвратился, неся в руке зажженную лампу. За ним шел невысокий толстый лысеющий человек в модного покроя бархатных камзоле и штанах. Хью догадался, что это сам сэр Уолтер Лут, и обратился к нему с подобающим почтением.
– Добрый вечер, сэр. Да пошлет вам Бог здоровья! Я – Хью Кенби и направляюсь в свое поместье. Отец просил передать вам наилучшие пожелания. Остальное вы найдете в этом послании. – С этими словами Хью протянул сэру Уолтеру письмо.
– Добрый, поистине добрый вечер, мессир, – приветливо сказал сэр Уолтер, подходя и обнимая Хью, как давно не виденного родственника. – Добро пожаловать! Добро пожаловать! Боже правый! Я должен был бы с первого взгляда узнать сына Уильяма. Ты точная копия отца! Как он поживает? – спросил сэр Уолтер, принимая письмо.
Его слова заставили Хью улыбнуться. Кажется, все на свете замечают его сходство с отцом, кроме него самого.
– У отца все хорошо, – ответил Хью. – Сейчас он находится в Вестминстере, где скоро открывается парламент.
– Ах да, парламент, – протянул сэр Уолтер и заметил: – У нас есть «хороший» парламент и «плохой»… Хотя, полагаю, никто не скажет, в чем между ними разница!
Хью позабавило это замечание, и он сразу почувствовал расположение к этому добродушному человеку, встретившему его так сердечно. Хью подумал, что, должно быть, сэр Уолтер Лут чем-то очень обязан отцу, поскольку тот не колеблясь предложил стол и кров всей его многочисленной свите.
Как только вопрос с размещением более тридцати человек и сорока четырех лошадей был решен, сэр Уолтер позвал свою семью и представил домочадцам Хью и его застенчивую и странно молчаливую молодую жену.
Комната, которую им отвели, была просторной, как все помещения в этом доме, и казалась пустой. Возле огромного камина стоял на коленях слуга и раздувал огонь. Мебели было мало: лишь приземистая, крепкая кровать под пахнущим плесенью балдахином цвета шафрана, высокий сундук, обитый кожей табурет и длинная низкая изящная скамья со множеством кожаных подушек. Напротив нее располагалась открытая арка, ведущая в узкий коридорчик, в конце которого была гардеробная с туалетом, а по сторонам – несколько узких альковов для слуг, напоминающие монашеские кельи, где хватало места только для соломенного тюфяка.
Смыв с себя пыль и усталость долгого пути, Хью, его жена, оруженосец Мартин и Алиса проследовали в столовую, где за длинным столом их уже поджидали хозяин дома, его полная, пышущая здоровьем жена, ее незамужняя старшая сестра и еще несколько родственниц, а также двое младших сыновей сэра Уолтера, подростков двенадцати и четырнадцати лет, которые набросились на еду, как голодные волки.
Пища была простой, но обильной: пудинг, чечевичная каша, ржаной хлеб, сыр, пирожки с яблоками, и все это запивалось элем. Немереное количество вина, выпитого во время свадебного пира прошлой ночью, и как результат – похмелье, не окончательно выветрившееся за долгую дорогу, пробудили в Хью зверский аппетит, и он с удовольствием отдал должное провинциальному хлебосольству.
Санча сидела рядом со своим сильным широкоплечим молодым мужем. Она не слышала шума оживленного застолья, погруженная в мысли о событиях прошлой ночи и о том, что скоро снова останется наедине с Хью. Мысль о предстоящем не только внушала ужас, но и рождала в ее душе чувства, которых она никогда прежде не испытывала и которые не могла выразить словами. Она была в отчаянии и, вяло ковыряя вилкой в тарелке, съела лишь кусочек сыра да надкусила пирожок. Мягкий сыр и слишком сладкий пирожок застряли у нее в горле, заставив закашляться, и, хотя она не выносила вкуса эля, ей пришлось сделать несколько глотков.
Глядя на сэра Уолтера с его необъятным животом, тройным подбородком и круглыми розовыми щеками, трудно было поверить, что перед ними сидел строгий судейский чиновник, но из его рассказа следовало, что он является шерифом Редесдейлского графства.
– Я попал в плен в стычке с отрядом Хэмфри Дугласа, прозванного Черный Дуглас за его черные дела. Если б твой отец не отбил меня, моя голова наверняка украшала бы стены замка этого разбойника.
Сэр Уолтер многое мог поведать о Черном Дугласе, наемнике, известном своей жестокостью.
– Он служит всем, но верен только себе, – заметил сэр Уолтер и продолжал: – Край охвачен непрекращающейся борьбой. Противники совершают постоянные набеги друг на друга, и каждая из сторон, будь то англичане, шотландцы или алчные негодяи, подобные Черному Дугласу, которые не относят себя ни к англичанам, ни к шотландцам, живут по принципу «За одного нашего – трое врагов!».
Отвратительный край, где не имеют понятия ни о законах, ни о милосердии, дикий, с суровым климатом. Что до меня, то я буду счастливейшим из людей, когда смогу уехать отсюда на Юг, – признался сэр Уолтер.
Слуги бесшумно сновали вокруг стола; сэр Уолтер занимал гостей, рассказывая захватывающие истории.
– Собственные наши бароны не менее вероломны, – предупредил он. – Они так же не обременены совестью, как Черный Дуглас. Помяните мое слово, не миновать нам беды. Назревает гражданская война, и твой дорогой родитель, храни его Господь, окажется в самой гуще событий.
– Мой отец? – переспросил Хью, подумав, как мало он, в сущности, знает его.
– Да-да, твой отец. Он ведет опасную игру, обещая старому Нортумберленду одно, а Болинброку – другое. Это все равно что иметь двух любовниц сразу. В конце концов он предаст обоих. Не хотел бы я оказаться на его месте, когда это произойдет.
– Вы уверены, что вражда между Нортумберлендом и королем приведет к кровопролитию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102