Ей показалось, что строки бросились на нее, как стая гадюк, ибо поняла, насколько позволял ее английский, что речь в письме шла о том случае, когда они с Хью увидели в долине шотландцев, ехавших вместе с рыцарями Нортумберленда. Она положила букет на стол; руки у нее дрожали. Слова паломников тоже были упомянуты. Глаза выхватили конец фразы: «…следует посоветовать королю». Санча знала только одного короля – узурпатора Генри Болинброка.
Она похолодела, сердце ее сжалось от тоски. Человек, которого она любила всей душой, – шпион, изменник и всегда был таким. И сама она, и все, чем он теперь владеет, было наградой ему за предательство. Он ничем не отличался от тех, кто предал Ричарда, посадил Генри на трон и провозгласил королем.
За дверью послышались голоса, и ее охватила паника. «Нельзя допустить, чтобы он нашел меня здесь», – жгла ее мысль. В сад было никак не попасть без того, чтобы Хью не заметил ее. Она в ловушке! Санча отчаянно обшаривала комнату глазами. И вдруг в трех шагах от себя увидела узкую дверь. До этого момента она не подозревала о ее существовании, как не знала и того, что находится за нею. Санча метнулась к двери, моля Бога, чтобы она не оказалась запертой. «Цветы!» – вспомнила она, рванулась назад, схватила со стола букет и юркнула в таинственную дверь.
Мгновение спустя она услышала незнакомый голос, произнесший:
– Ты уверен, что нас никто не услышит?
– Уверен. Так с чем ты приехал?
Санча с неприязнью узнала голос мужа. Прямо перед ней светилась щель в неплотно прикрытой двери. Прикрыть ее до конца Санча не осмеливалась, боясь, что находящиеся в комнате мужчины услышат скрип. Когда наконец ей удалось разглядеть в щель, что посетитель – Гилберт, сводный брат Хью, она глазам своим не поверила. Ничего не понимая, стояла она в темноте с колотящимся сердцем и стараясь не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.
Гилберт налил себе вина.
– Я очень рискую, находясь здесь. Никто не должен знать об этом, – сказал он, садясь на скамью у стены. – Я приехал прямиком из Уоркворта.
Хью остался стоять, скрестив на груди руки и прислонясь бедром к столу, ожидая, что Гилберт скажет дальше.
– Моя жена гостит там. Решила у родителей дожидаться рождения нашего второго ребенка. Она предпочитает удобства отцовского замка. – Гилберт медленно отпил из чашки. – Что ты знаешь об Оуэне Гендоуэре?
– Он называет себя принцем Уэльским, – ответил заинтригованный Хью, – и врагом короля Генри.
– В этот самый момент он находится в Уоркворте и договаривается о союзе с моим тестем, лордом Нортумберлендским, и его старшим сыном по прозвищу Буйный, – объявил Гилберт и взглянул на Хью, ожидая его реакции.
Услышав прозвище, Хью улыбнулся. Все мужчины из клана Перси брали себе какое-нибудь прозвище, поскольку людей с такой фамилией было как блох на собаке и большинство носило имя Генри.
– Ты приехал в такую даль для того, чтобы сказать мне это?
Гилберт скривил толстые губы.
– Будь моя воля, я б не поехал. Но ты сам скоро все узнаешь – уже идет об этом молва. Точно так же, как ходит молва о том, что Ричард жив и скрывается здесь, на Севере.
– Ну да, призрак Ричарда, – усмехнулся Хью. – То, что Ричард жив, это все сказки, которые, несомненно, распространяет твой тесть. Никто ему не верит.
– Кроме маленькой королевы, вдовы Ричарда. – Гилберт вновь поднес чашку ко рту. – Если у тестя получится, он воспользуется ею, чтобы поднять восстание.
– Руки у него длинней, чем я думал. Разве королева не в Виндзоре или где-нибудь поблизости от него?
– Уже нет, – качнул головой Гилберт. – Этот глупец, твой Генри Болинброк, отослал ее в Челфордский монастырь, что находится к северу от Йорка, надеясь заставить ее выйти замуж за своего сына, молодого Гарри. Но легче заставить эту упрямую девчонку вернуть приданое, чем выйти за сына короля Генри.
Вероятно, план Генри стал известен французскому королю, у которого сейчас наступило просветление – периодически разум, по крайней мере относительный, возвращается к нему, – и он послал эмиссара узнать, что решит дочь: выйти за сына короля Генри или вернуться во Францию.
Если, конечно, Нортумберленду не удастся внушить ей мысль о побеге с актером, очень похожим на ее мужа, которого он нанял на роль Ричарда. Ты не знал об этом, верно?
Сомневаться не приходится: Нортумберленду важно выманить ее из монастыря. Он надеялся втереться к ней в доверие. Но теперь, когда послан эмиссар, у него очень мало времени. Если она не согласится бежать добровольно, он увезет ее силой. Хотя сомневаюсь, что это так необходимо. Мне говорили, она ненавидит короля Генри и его сыновей не меньше, чем мой тесть.
– Почему ты мне рассказываешь об этом? – спросил Хью, хотя ему и без того все было ясно. Гилберту нужно было доказать, что он на стороне Генри, а не Нортумберленда, чтобы навсегда избавиться от тестя и таким способом сохранить Обри.
– Потому что ты – шпион Суинфорда, – ответил Гилберт. – Потому что ты – человек Генри Болинброка, как наш отец в свое время.
– Это серьезное обвинение. Я верен Нортумберленду, как и ты, и даже больше, потому что не злоупотреблял его доверием.
– Надутый петух, этот Нортумберленд! – сплюнул Гилберт, вскочил с лавки и подошел к буфету, чтобы налить еще вина. – Он хочет любым способом захватить власть в Англии. Его мятеж обречен на провал, и, когда это случится, все, кто окажется вовлеченным, потеряют свои земли – если не головы. – Он отпил вина и вернулся к скамье. – Я не намерен терять Редесдейл, слишком долго я ждал, чтобы получить его. Пока отец не умер, все, чем я владел, было получено от тещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102