На ее щеках будто расцвели пунцовые розы. Она отвела взгляд.
В нем пробудился собственнический инстинкт. Если она знала о своей помолвке, то почему она отдала ему свою невинность? Ведь он ей никто. Да еще и в борделе.
Если только не было веской причины, по которой она не хотела оставаться девственницей… Он с недоумением смотрел на Джиллиан. Господи, как же она прекрасна! Эта хрупкая фигурка, эти мраморные плечи, которые он с таким наслаждением целовал, – все скрыто серым невыразительным платьем.
Джиллиан побледнела. Она присела в реверансе и пробормотала:
– Прошу прощения, господа. – Потом развернулась на каблучках и устремилась прочь сквозь толпу, прочь из бального зала.
– Она нервничает перед свадьбой, – пожал плечами Бернард. – Впрочем, как и все девушки.
Грэм провожал ее взглядом. Выждав ровно столько, сколько позволяли приличия, он незаметно последовал за ней сквозь толпу. Навыки, приобретенные в Египте, не пропали даром: он без труда выследил ее. Черные ботинки на толстой подошве ничуть не сковывали его легкую походку. Он был еще только на полпути к массивным дверям, а она уже миновала их. Он пошел за ней.
Они оказались в библиотеке. Джиллиан подошла к стеклянной двери, ведущей в сад, и выглянула наружу.
Ее силуэт был прекрасно виден в серебристом лунном свете. Грэм неслышно закрыл за собой дверь.
– Леди Джиллиан, – сказал он твердым голосом, – полагаю, мы еще не окончили наш разговор.
Она вся сжалась от ужаса. Джиллиан узнала его низкий бархатистый голос, интонацию, с которой он требовал ответа. Дрожащей рукой она разглаживала серый шелк платья. Грэм хотел услышать ответы, которые она не готова была ему дать.
Она не обернулась, но почувствовала, как он прижался к ней. Его прикосновение обжигало, как пылающие угли. По спине прошла волна сладкой дрожи. В его низком голосе слышался гнев.
– Вы просто с ума сошли. Если вы помолвлены, то зачем вы сделали вчера то, что сделали?
Джиллиан закрыла глаза, сделала глубокий вдох и ответила:
– Вас это не касается… ваша светлость. У меня на то были свои причины.
– Не касается? – Он издал резкий смешок. – Вы идете в бордель и отдаетесь мне, хотя видите меня впервые в жизни, и вы еще смеете утверждать, что это меня не касается.
Тут она обернулась в порыве гнева и отчаяния: – Вы заплатили, сделка состоялась. А когда вы ушли, нас это перестало касаться.
– Да, но в этой сделке одна из сторон нарушила договор. – В его голосе слышались жесткие нотки. – Мне не нужна была рыжая.
Джиллиан вздрогнула. Его тепло мгновенно обернулось холодом. Повернувшись всем телом, она с вызовом встретила его яростный взгляд. В ее словах прорывался давно сдерживаемый гнев.
– Если вы чувствуете себя обманутым, заключите другую сделку. Я дала вам все, за что вы заплатили, ваша светлость. А теперь оставьте меня в покое и уходите!
Он не двинулся с места. Ее глаза горели.
– Кажется, я попросила вас уйти.
Герцог мрачно посмотрел на нее:
– Вот это характер. Странно. Рядом со своим женихом вы выглядели серой мышкой.
Джиллиан вздохнула.
Серебристый свет луны освещал лицо Грэма, искаженное диким желанием.
– Наши пути не должны больше пересекаться, – наконец сказал он. – Но если судьбе угодно сталкивать нас вновь и вновь, я тут ничего не могу поделать.
– Вы же не хотели больше меня видеть, – шепотом напомнила она.
– Не хотел. Но стоит мне тебя увидеть, как здравый смысл меня покидает. Я не могу думать ни о ком другом, – сказал он сурово.
– И все же вам придется подумать о ком-нибудь другом. Я скоро выйду замуж. А все, что было между нами, лучше оставить в прошлом.
Грэм пристально в нее вглядывался. Крылья его носа подрагивали, будто он действительно чувствовал запах ее страданий. Джиллиан стало не по себе. Интуиция подсказывала ей, что этот человек страшен в гневе.
– Благородная девица приходит в бордель, чтобы потерять невинность. А на следующий день вечером как ни в чем не бывало стоит рядом с человеком, за которого ей предстоит выйти замуж… – вслух размышлял он.
– Не потерять невинность, а выгодно ее продать, – поправила она с горечью и тут же прикусила язык, будто так можно было вернуть вырвавшиеся слова.
– Конечно, – он горько улыбнулся, – именно продать невинность. Но зачем? Ее отец богат, и у нее есть…
– Ничего у нее нет. Мне нужны были деньги. А сейчас, пожалуйста, оставьте меня одну.
– Но на что благородной леди могут до такой степени понадобиться деньги? – Он начал обходить ее вокруг.
– Ваша светлость, пожалуйста, уходите. Если вас здесь обнаружат…
– Но все же зачем, если отец, а потом муж готовы выполнить любую ее прихоть. Может, ей нужно что-то такое, о чем она не может попросить их?
– Конечно, ей нужно бальное платье, ленточка для волос и куча украшений, – согласилась она, поворачиваясь за ним. – Пожалуйста, ну что вам стоит оставить ее в покое?
– Но зачем же добывать деньги таким радикальным способом? Продавать свое тело человеку, которого она впервые в жизни видит? Похоже на жест крайнего отчаяния.
– Чего только не сделаешь, чтобы не отставать от моды, – попыталась отшутиться она.
– Женщина, которая замыслила побег.
Он остановился. Она опустила плечи.
– Что скажете, леди, Джиллиан, я угадал? – В его голосе звучало сострадание. – Вы ведь поэтому решились на такую крайность?
– Бернард богач. – Ее голос прерывался. – Он обещал отцу заключить брачный контракт на очень выгодных условиях. – Ему нужна была непорочная невеста. Но этого не будет.
– У вашего отца какие-то денежные затруднения?
Джиллиан поежилась и обхватила себя руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93