Он молча вернулся на кухню.
Противни с хлебом выстроились в ряд на плите подобно солдатам. Рейчел сняла с них полотенце. По ее лицу было видно, что она довольна.
– Тебе нравится печь хлеб? – спросил он.
– Меня это успокаивает. – Рейчел внимательно на него взглянула. – У тебя такой вид, как будто ты с кем-то повздорил, – сказала она.
Он кивнул.
– Слушал, как они ругались. Лорена собирается уезжать.
– Надеюсь, не из-за меня. Мне не нужно, чтобы она за меня заступалась.
– А она заступилась. Да нет, Рейчел, она сама на него зла. Назвала его эгоистом и еще как-то, но я не запомнил.
– Ему надо дать время остыть, – спокойно заявила Рейчел.
Корд обнял ее за талию и прижал к себе.
– Ты не сердишься на него? Она покачала головой.
– Лорена сердится за нас обеих. Видишь ли, Корд, у него темперамент музыканта, и он все воспринимает очень остро. – Она подняла глаза, и Корда вновь поразила мягкость этой красивой женщины – его жены, которая долго не держит зла. – Мне кажется, он сам не знает предела своих возможностей, – медленно произнесла она. – Если бы только он был чуточку посговорчивей…
– Он не такой.
Рейчел загадочно улыбнулась.
– Он может измениться.
– Я уезжаю.
Решение Лорены не вызывало сомнений: сумка ее едва не лопалась от вещей, лицо раскраснелось, глаза блестели.
У этой златокудрой женщины кончились силы, а в проигрыше остался мужчина, который сидел в библиотеке, ссутулившись и уставившись в окно.
– Не делай этого из-за меня, – твердо сказала Рейчел.
– Отчасти это так, – призналась Лорена. – С другой стороны, я не могу наблюдать, как он катится вниз. Он не прилагает никаких усилий, Рейчел.
– Ты не права. Он прилагает усилия Он несколько часов играл на пианино, пока у него буквально не отсохли руки. И тогда он решил, что его усилия напрасны, поскольку он никогда не сможет играть за пределами дома.
Лорена села на стул.
– Ты лучше, чем я, – сказала она. – А я ведь люблю его.
– Я тоже его люблю, – ответила Рейчел. – Люблю за его талант, за смелость – ведь он отправился на войну, зная, что рискует не только жизнью. Я люблю его за то, что он нашел в себе мужество сесть сегодня утром за пианино, и за то, что он сидит в своем кресле, а не валяется по полу, колотя кулаками.
– На какое-то мгновение мне показалось, что он это сделает, – тихо сказала Лорена.
– Он придет в себя.
– Ты так считаешь?
– Я за этим прослежу.
Лорена посмотрела на сумку, набитую вещами.
– Непросто будет все распаковать.
– У нас к вам предложение, миссис Макферсон. Не смогли бы вы зайти в театр, когда закончите делать покупки? – обратился к Рейчел щегольски одетый господин, когда она шла к магазину Конрада.
– Какое предложение? – спросила она, хотя и догадывалась, что, если верить словам банкира, ее попросят помогать с репетициями, пока не приедут профессиональные музыканты.
– Нам нужен управляющий на тот период, пока не будет представителей нашей компании, – объяснил он.
– Понятно, – кивнула Рейчел, собираясь с мыслями. Вначале – продукты по списку. – Примерно через час я приду, – сказала она, удивившись своему решительному тону.
Мистер Болдридж приподнял шляпу и раскрыл перед ней дверь в магазин Конрада.
– С нетерпением буду ждать разговора с вами, – сказал он.
– Извините мое любопытство, но что нужно джентльмену из Нью-Йорка от жены владельца ранчо? – Конрад наклонился к ней, удивленно подняв брови и поджав губы.
– Не знаю, – ответила Рейчел. – Но скоро это выяснится, так как сразу отсюда я пойду в театр.
– Я слышал, что настройщик фортепьяно провел у вас почти целый день. – Конрад взял из рук Рейчел список и внимательно его прочитал. – Слыхал также, что Джон Хансакер выполнял для вас какую-то работу.
– Неужели в Грин-Рэпидсе нечем больше заняться, кроме как судачить о делах ранчо Макферсонов?
Конрад пожал плечами и повернулся к полке с бакалеей.
– Не так уж много и судачат. Просто появление Джейка на пикнике обсуждалось в парикмахерской и здесь, в магазине.
– Конрад, вам известно, что он очень талантлив? – Рейчел облокотилась о прилавок и посмотрела в сторону нескольких женщин, тихо беседующих в другом конце магазина.
Конрад обернулся.
– Всем, кто знает эту семью, известно, что он собирался заниматься концертной деятельностью, но потом ушел в армию северян. Мы все видели, как месяц спустя после его отъезда в Нью-Йорк на учебу с поезда сгружали шикарное пианино. Его отец хотел, чтобы для него был готов инструмент, когда он вернется.
– Это, должно быть, стоило огромных денег, – заметила Рейчел, зная, сколько потратил отец на ее пианино в Пенсильвании.
– Старик мог себе это позволить, – сказал Конрад. – Очень жаль, что на нем так и не пришлось сыграть. После войны Джейк лишился ног и уже больше не мог играть.
– Он играл вчера, – не удержалась Рейчел. – Все утро играл.
– Миссис Брайант говорит, что он никогда не сможет нормально играть, поскольку не в состоянии пользоваться педалями.
– Ему это удалось, – сказала Рейчел. – Давид Соломон и Джон Хансакер все так приладили, что он может играть.
– Вот это да! – изумился Конрад.
– Я должна идти, – сказала Рейчел. – Меня ждет мистер Болдридж.
Она шла по тротуару, кивая и улыбаясь прохожим. Ей было приятно сознавать, что она является частью этого города.
Около двойных парадных дверей театра рядом с мистером Болдриджем стоял Сесил Хамптон. Рейчел замедлила шаги. Она понимала, что ее талант оценили. Впервые в жизни она ощутила эгоистичное чувство самодовольства. Мало того, что это приносит удовлетворение, так к тому же она заработает деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42