Томас Джеймсон не смог скрыть улыбки, а потом и вовсе рассмеялся. Покачав головой, он произнес:
– Да, не мудрено, что мне выпало жить в Америке. В чем же смысл всех этих ограничений? Неужели если я сяду рядом с вами вот так, у меня появятся мысли, недостойные джентльмена?
– Я… я думаю, что это не исключено… – проговорила она, чувствуя, что произносить слова становится все сложнее.
– Боюсь, что я только подтверждаю ваши правила, но подобные мысли появились у меня в тот самый момент, когда я увидел вас в кондитерской на прошлой неделе. Будь мы в Австралии, мысли мои имели бы то же самое направление.
Слова американца заставили Джульетт вздрогнуть. Приятное и одновременно мучительное тепло разлилось по всему ее телу. Она старалась думать о том, как должна реагировать на подобные слова настоящая мисс.
Джульетт ничего не знала о Томасе Джеймсоне, кроме того, что он был богат, жил в Америке и был самым красивым мужчиной на всем белом свете. Он был настоящий мужчина, в нем чувствовалась сила. Пожалуй, какая-то животная сила. И подсознательно она понимала, что, когда он заговорил о мыслях, недостойных джентльмена, каждая женщина почувствовала бы то же самое: неотвратимое желание быть предметом таких мыслей.
«Он думает, что ты мисс Уайтхолл, – сказала Джульетт себе, пытаясь успокоить мысли. – Он флиртует с тобой, потому что не знает, кто ты на самом деле».
Девушка осознавала, что ей просто необходимо немедленно объяснить ему, что он ошибается. Тем не менее, когда она смотрела в омут его глубоких темных глаз и чувствовала его запах, она хотела, чтобы эта минута длилась вечность. Ведь никогда-никогда ни один мужчина не посмотрит на нее так, как смотрел сейчас Томас Джеймсон.
– А что скажете вы, мисс Уайтхолл? – вкрадчиво спросил он. – Как вы думаете, такое расположение ведет к неприличным помыслам?
– На самом деле, мистер Джеймсон…
– Кстати, а откуда вам известно мое имя? – спросил он. – Я же, помнится, нарушил правило, не представившись вам.
– Это же очевидно! Вы же были в клубе и разговаривали с моим отцом! – ответила она и поняла, что игра становится опасной. Вот сейчас пришло время рассказать ему всю правду. Но какой же дурой выставит она себя при этом! И зачем же говорить ему правду прямо сейчас, если им больше не суждено увидеться?
«Смени тему!» – закричал ее внутренний голос, и Джульетт выглянула из экипажа.
– Боже мой, ваш возница должен был свернуть еще на предыдущем перекрестке! – сказала она. – Впрочем, по следующему переулку тоже можно выехать на Ист-Ханфорд-стрит.
Томас Джеймсон посмотрел на Джульетт с еще большей настойчивостью.
– Что ж, это даст нам возможность проехаться чуть дольше, – сказал он, и его не волновало, доедут ли они вообще до нужного места. – Мне кажется, мисс Уайтхолл, что ваша жизнь наполнена тайнами, в которые вы почему-то не посвящаете меня. Но раз мы уже почти приехали, вам не убежать, не рассказав мне главного.
– Главного? – растерянно спросила она.
– Того, что бы вы хотели рассказать мне о своей жизни. Я уже знаю, что вы любите темный шоколад с орехами, что вы участвуете в благотворительных проектах и что у вас есть подруга, которую вы готовы навещать в такую погоду, когда ни одна женщина из вашего, окружения не рискнет выйти на улицу… Ну, теперь ваша очередь.
«Ты Сара, или Джульетт, или еще какая-нибудь мисс Уайтхолл. Ты дочь одной из богатейших семей Англии, и ты…»
– Я обожаю театр, – выдохнула она, поскольку мисс Сара и даже леди Уайтхолл действительно любили театр.
– Что ж, стало быть, театр. Скажите мне, когда вы свободны и что бы вам хотелось посмотреть. Выбирайте все, что вам заблагорассудится, я сам еще ничего не видел здесь.
Джульетт засмеялась:
– Вам придется покупать билет и для моего сопровождающего, мистер Джеймсон. Одну меня с вами никогда не отпустят!
Сначала он удивился, а потом начал сердиться.
– Знаете ли вы, как бы мне хотелось, чтобы встреча с вами произошла в Америке? – спросил он.
Экипаж повернул, и Джульетт поняла, что они подъехали к дому Гарриет.
– Мне надо идти, – сказала она, собирая свои вещи. К счастью, дождь уже кончился и у Томаса Джеймсона не будет повода провожать ее до дверей. – И пожалуйста, мистер Джеймсон, по ряду причин я вынуждена просить вас держать в тайне нашу встречу. Пожалуйста, не говорите моему отцу, что я выходила из дома одна, и не делайте попыток найти меня.
Глаза американца сверкнули.
– Ох уж эти дамские секреты… – пробормотал он. – Это очень-очень интригующе. Но если вы считаете, что я не стану искать встречи с вами…
– Я очень на это рассчитываю, – сказала Джульетт и вышла из экипажа. Повернувшись к американцу, она произнесла: – Пожалуйста, мистер Джеймсон. Я буду рада, если вы не пренебрежете моим желанием. – И побежала прочь.
Чуть погодя она шла по узкому лабиринту лестниц, ведущих в комнату Гарриет. Как же различаются между собой эти два мира – мир, в котором она живет, и мир, частью которого ее считает Томас Джеймсон.
«Надо было сказать ему правду», – мучительно звучал внутренний голос.
И она понимала, что голос в данном случае был прав. Ведь сначала притворяться благородной дамой было просто забавно, но вот теперь шутка зашла слишком далеко. Уже невозможно вот так взять и сказать: «Ой, а кстати, я совсем забыла: я не мисс Уайтхолл, а ее служанка. Я тут подумала, что вам это будет интересно!»
Но теперь это уже не имело значения. Даже если у американца будут дела с лордом Уайтхоллом, они смогут все обсудить и в клубе. А ей остается видеть его в своих мечтах.
Глава 5
«Дорогой дневник!»
Когда Джульетт прочитала первую строчку, все внутри у нее сжалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66