Но была ли это любовь? То самое необузданное чувство, что с таким восторгом описывают поэты? Кэтрин затруднялась сказать. Она ожидала чего-то большего: безоглядного влечения, когда ей захочется принадлежать ему телом, мыслями, даже самой душой – до конца своих дней. Конечно, она погрустит, если придется навсегда расстаться с Уорреном, но это не повергнет ее в отчаяние. Да и с его стороны был лишь легкий флирт да обычные дружеские чувства.Стук в двери каюты прервал ее размышления. Она ответила, и перед нею предстала Элиза во всем великолепии карнавального наряда.– Ах, как чудесно ты выглядишь! – воскликнула Кэтрин, всплеснув руками. – Ты просто прелесть! Как тебе это удалось?Элиза просияла и закружилась перед зеркалом, висевшим на стенке каюты.– Запросто, моя милая. Я давно набила руку на таких вещах. Накинула шаль, завязала волосы узлом на затылке, воткнула в них розу, выбрала серьги побольше, и voila Вот (фр.).

– я уже цыганка!– Именно так, только почему-то со светлыми волосами, – заметила Кэтрин, с завистью глядя на подругу.– Цыганки бывают разных мастей! – Элиза ничуть не смутилась, опустила руку в карман передника, также служившего частью ее маскарада, и извлекла колоду карт. – Предсказать вам будущее, милая дамочка?– А ты умеешь? – спросила Кэтрин, с горящими глазами включаясь в игру.– Немножко. Моя мама пришла бы в ужас, если бы узнала, но я научилась у Мамми. Она считает, что у меня есть «взгляд».– Кто такая Мамми? Ты как-то уже говорила о ней, когда вы с Уорреном вспоминали детство.– Все богатые белые дети на Юге называют Мамми своих черных нянюшек. Моя Мамми была рабыней, но прошло уже десять лет. Я до сих пор иногда навещаю ее. – И в глазах Элизы появилась необычайная нежность. – Мамми вырастила нас, меня и Уоррена. У наших родителей никогда не хватало времени поиграть с нами. Здесь это самое обычное дело.– В моей стране те, у кого достаточно денег, тоже нанимают женщин в няньки для своих детей, – кивнула Кэтрин. – Но я не стану этого делать. Если у меня когда-нибудь родится ребенок, я стану сама воспитывать его.– Мисс Кэтрин Энсон, – воскликнула Элиза, возмущенно глядя на подругу и уперев руки в бока, – вам угодно болтать совершенные глупости! У тебя обязательно будут дети, глупая ты гусыня! А леди с твоим положением наверняка не будет хватать времени, чтобы играть со своими детьми целые дни напролет. Нет, любезнейшая! Тебе надо будет устраивать вечеринки, и посещать званые балы, и ездить к портным и парикмахерам, и я не знаю что еще: И твой муж тоже наверняка будет ужасно важной персоной.– Это ты болтаешь всякие глупости, Элиза, – возразила Кэтрин, не зная сама, обижаться ей или смеяться. – Все это пи-са-но-на-во-де.– Возможно, но ведь я могу видеть твое будущее, забыла? – И Элиза с загадочным видом прижала пальчик к носу. – Как насчет маленького гаданья?– Ох, конечно! Мы иногда приглашали цыганок зайти с черного хода, но миссис Даулинг всегда отсылала их прочь. Я ужасно хотела узнать свое будущее, но она говорила, что это языческие глупости.Элиза оперлась одной рукой на диван, приподняла ногу и внимательно осмотрела ее.– Похоже, эта твоя миссис Даулинг взяла себе слишком большую волю. Я бы ни за что не потерпела такого от служанки.– Она была не совсем служанка, – возразила Кэтрин, которую иногда смущали Элизины высказывания, – она скорее была другом. Разложи-ка для меня карты, – с улыбкой решила она переменить тему.– Хорошо, но вначале ты должна посеребрить мне ручку, – лукаво промолвила Элиза, плюхнулась на ковер, скрестив ноги, и жестом приказала Кэтрин расположиться напротив.Она повиновалась и, достав из кошелька несколько монеток, положила их на протянутую ладонью вверх ручку.– Этого хватит? – спросила она, наполовину в шутку, наполовину всерьез.– Ох, какая ж вы щедрая, дамочка, и личико у вас доброе – счастливое личико, – залопотала Элиза, подделываясь под гадалку.И она протянула колоду Кэтрин, приказав как следует перемешать карты и поделить их на три кучки.– Что мне теперь делать? – выполнив все указания, спросила Кэтрин.– Дай мне одну кучку! Нет, не правой рукой – левой!Элиза посерьезнела, неторопливо беря карты одну за другой и раскладывая рисунками вверх. Кэтрин ни разу в жизни ни видела такой странной колоды. Она думала, что ей предложили обычные игральные карты, но ошиблась. Здесь были изображены мечи, кубки, жезлы и деньги, короли, королевы, пажи, рыцари и принцессы – и Трубы, загадочные, разноцветные и грозные, – их Элиза называла Большой Тайной, или картой судьбы.В каюте воцарилась тишина, и Кэтрин больше не смеялась, чувствуя, как их словно обволакивает облаком древней тайны, приглушившей все посторонние звуки. Элиза некоторое время молча разглядывала карты и наконец заговорила:– Я вижу деньги. Много денег, они обозначают богатство, а вот мечи – это споры. Кубок – это любовь и чувства. Смотри, здесь есть Принц Кубка. Молодой человек, который должен войти в твою жизнь. Но больше всего здесь денег. Просто ужас сколько!Кэтрин была поражена, ведь ни она, ни Седрик ни разу не упоминали ее наследства. Уоррен с Элизой могли предполагать, что она имеет хороший достаток, раз путешествует первым классом, – но не более! Никто на борту о наследстве не знал, даже Филлис и Уоллер были в полном неведении об истинной цели путешествия.– Как тебе удалось это узнать? – прошептала Кэтрин со смесью удивления и подозрения.– Это все в картах. Ты не всегда была такой богатой. Нет, это пришло к тебе совсем недавно. И ты потеряла отца.– Я сама говорила тебе об этом. – Кэтрин ужасно хотелось ее разоблачить и доказать, что она не читает судьбу, а шутит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149