Кэтрин надела шляпу с широкими полями и целым ворохом страусовых перьев, опустила на лицо вуаль и направилась к выходу. Адриен поджидал ее возле лестницы, чтобы помочь подняться в ландо. Филлис вскарабкалась сама и устроилась на противоположном сиденье, держа в руках зонтик и ридикюль Кэтрин. Она временно была наделена полномочиями дуэньи и не спускала с Адриена глаз, относясь к своим обязанностям исключительно серьезно. Она решила, что к этому скользкому типу нельзя относиться с доверием.Кучер взмахнул кнутом, и ландо покинуло тишину Первой улицы, проехало по авеню Св. Карла, обогнало неспешные телеги, влекомые запряженными в них мулами, пересекло площадь Джексона и углубилось во Французский квартал. Здесь на улицах уже было полно торговцев, на всех языках расхваливавших свой товар. Острый запах жареных кофейных зерен доносился из дверей ресторанов, и на всех углах стояли женщины в цветастых платьях и готовили прямо здесь, на переносных жаровнях.– Калас! – кричали они. – Калас – ту белль ка-лас!– Чем это они торгуют? – поинтересовалась Кэтрин, как только экипаж замедлил ход. – Как вкусно пахнет! Я даже проголодалась.– Это рисовые пирожные, обсыпанные сахаром, – отвечал Адриен, забавляясь ее простодушным любопытством. – Позвольте, я их вам куплю.– Надо будет сказать Анри, – вздохнула Кэтрин, когда наконец смогла заговорить. Она старательно обтирала с пальцев сахар. – Как вы думаете, он сможет приготовить такие же?– Я не сомневаюсь в этом. – Адриен едва скрыл зевок. Накануне он почти до утра резался в карты с двумя приезжими из Нью-Йорка. – А вот и рынок. И если я не ошибаюсь, здесь же ваша экономка.Кэтрин помахала рукой, и Селеста ответила тем же. Не будь с нею Адриена, девушка наверняка бы присоединилась к негритянке. Она бы повесила на руку корзинку и отправилась бы вдоль рядов, чтобы перепробовать все фрукты, осмотреть все куски мяса и свежевыловленной рыбы, перенюхать все травы и расспросить обо всем, что только увидит. Та фамильярность в обращении, которую Кэтрин допускала с Селестой, вызывала возмущение у Филлис, и теперь она шагала следом за хозяйкой и Адриеном, делая вид, что ее не замечает.Рынок представлял собою огромное металлическое сооружение, возведенное недалеко от пристани, и под его гулкими сводами стоял гвалт, сравнимый разве с шумом Вавилонской башни. Суетливая, насыщенная запахами атмосфера возбуждала. В воздухе сливались ароматы кофе, какао и специй, с прилавков свисали длинные перья лука, лежавшего посреди гор зеленого, темно-красного и оранжевого перца, разнообразных фруктов и овощей. В одном из углов сплошными рядами стояли вазы со срезанными цветами.Адриен купил букет и преподнес его Кэтрин, кивнув в благодарность торговке, которая сказала:– Лакнап, мсье! – и протянула ему цветок отдельно от букета.– Почему она сделала это? – спросила Кэтрин, вдыхая чудный аромат цветов.– Есть такой обычай в Новом Орлеане – лакнап означает какой-нибудь маленький подарок. Они все соблюдают его. – И он воткнул розу в петличку на лацкане.Они прошли туда, где торговали битой птицей: гладко поблескивали сгустки крови на отрубленных шеях, обвислые перья и остекленевшие глаза. Продавцы и покупатели воодушевленно спорили о цене, в большинстве и те и другие были цветными, хотя можно было заметить здесь и ирландцев, и шотландцев, и янки – причем в основном женщин. На прохладных мраморных плитах, обложенные льдом, разместились обитатели подводных глубин, большинство из них уже были мертвы, но кое-кто продолжал копошиться в чанах с водой, и Кэтрин содрогнулась при виде этой массы клешней, хвостов и плавников. Она подумала, что отныне ни за что не сможет взять их в рот, особенно креветок, которых кипятили прямо здесь же и упаковывали в картонные коробки на глазах у покупателей.Кэтрин, держась за руку Адриена, всем своим существом впитывала запахи, звуки и картины, предложенные ей рынком. Поодаль она заметила Селесту, болтавшую с несколькими товарками, чьи лица всевозможных оттенков коричневого цвета контрастировали с яркими чепцами синего, красного, желтого и зеленого цветов – простых, с оборочками и складочками, а на некоторых красовались уборы из тартана мармеладового оттенка. Они шутили и смеялись так заразительно, что Кэтрин решила непременно в следующий раз пойти на рынок вместе с экономкой.– Вам нравится? – спросил Адриен, и его улыбавшееся лицо под округлыми полями цилиндра показалось ей таким прекрасным, что у нее на миг замерло сердце.– О да, очень. Спасибо вам, что показали мне все это.– Это я получил удовольствие. Я наслаждаюсь вашим обществом.– Очень любезно с вашей стороны. И хотелось бы верить, что вы говорите от души. Вам нет нужды притворяться передо мною. Наверное, вы уже успели заметить, что я не похожа на тех девушек, с которыми вам приходилось общаться. Я не буду мило хихикать всякий раз, как вы взглянете на меня, и не упаду в обморок, если вы при мне раз-другой чертыхнетесь.– А я как раз собирался, – ухмыльнулся он, крепче сжимая ей локоть.Она действительно была непохожа на других, ее здоровое, румяное лицо и простота в общении разительно отличались от изнеженной томности пугливых креольских девушек. Ее тело чем-то напоминало мальчишеское, она шагала широко, а не семенила маленькими шажками, а во взгляде читалась такая искренность, которую менее всего можно было ожидать от дамы ее положения. Она обладала неуемным любопытством, горела желанием познавать новое и находила удовольствие во всех простых радостях, предоставляемых жизнью. Она задавала тысячу вопросов, временами всерьез подвергая испытанию терпение Адриена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149