– Филип сделал невинное лицо. – Я никогда не стал бы делать ничего недостойного джентльмена вблизи своего гнезда.
После столь откровенного разговора он решился рассказать ей об одной неожиданной встрече.
– Анна, – осторожно начал он, зная, что это известие напугает ее, – я не все рассказал вам о своем сегодняшнем походе. Но я не считаю возможным скрывать это.
– Что именно?
– Я видел в городе Джейка Финна.
У нее округлились глаза. Она отложила подвязки на кровать, вопреки его ожиданию не выказав испуга, скорее, покорность судьбе.
– И что же он делал?
– Я выяснил, что он спускался по реке с парой плотовщиков и распространял листки почти на каждой пристани. Похоже, он не собирается так быстро сдавать позиции.
– Я тоже так думаю. Ну что ж, скоро мы будем в Френчмэн-Пойнт, по меньшей мере завтра утром. И наверное, разумнее всего оттуда как можно скорее отбыть в Бостон.
– Да, наверное, вы правы, но прежде я бы все-таки хотел потолковать с Анри. Даже если вы уедете в Бостон, неплохо бы получить уверенность, что ваше доброе имя можно восстановить. – Он подошел к двери и повернул ручку. – Держите все время дверь на замке, Анна. Я зайду к вам завтра.
Перед расставанием она выглядела такой несчастной, что Филип уже ненавидел себя за то, что сообщил ей столь дурную новость. Но с другой стороны, Анна должна знать, что Джейк шел почти по ее следам. Филип замешкался в дверях. Как бы он был счастлив остаться с ней, просто держать ее в своих объятиях, чтобы она почувствовала – с ним ей ничего не угрожает.
Филип поднял руку, собираясь прикоснуться к ее лицу. Он заглянул ей в глаза, пытаясь прочесть в них хоть какой-то намек на то, что их желания совпадают. Но увы! Там, где всего секунду назад таилось отчаяние, светилась суровая решимость. Оттого ли, что Анна уже думала о своем путешествии в Бостон, или она внезапно обрела уверенность в себе и больше не нуждалась в его опеке? Филип уронил руку.
– Анна, как вы себя чувствуете? – спросил он. – Я могу быть спокоен за вас?
– Все будет прекрасно, – ответила она, и у него не было оснований не верить ей.
Утром следующего дня «Герцогиня Орлеанская» вошла в широкую излучину близ Нового Орлеана, в четырех милях севернее Французского квартала. Филип с Анной, стоя на балконе техасской палубы, наблюдали за меняющимся ландшафтом. Дикие, поросшие бурьяном берега чередовались с дубовыми рощами, покрытыми фестончатыми зубьями испанского мха.
Филип часто видел этот пейзаж, но каждый раз он вызывал в нем чувство особой, наверное, потомственной гордости и радости от возвращения в родные пенаты. Он взял Анну за руку и показал на разветвление из двух протоков с вдающейся в них плодородной дельтой, покрытой пышной зеленью. На самом конце мыса находилась широкая пристань. Бришары имели свой собственный причал для речных судов.
Сирена на «Герцогине Орлеанской» дала два длинных гудка – сигнал для других судов очистить путь вдоль южной границы. Затем огромный пароход грациозно продрейфовал к месту своего назначения. Филип знал, что на Френчмэн-Пойнт услышат гудок, и уже ощущал себя дома. Цветные полотнища, натянутые между столбами пристани, означали, что там его ждут.
Анна поправила свою претенциозную шляпку, посаженную чуть набок, так, что ее широкие свисающие поля закрывали весь лоб. Черная вуаль не позволяла видеть глаза и нос, но не скрывала складочку, сбегающую к уголкам линии рта, – свидетельство волнения. Анна, в дорожном зеленом платье с модным турнюром и сверкающим золотым кантом, была необыкновенно хороша, и Филипу стоило большого труда оторвать от нее взгляд на этих последних сотнях ярдов, когда «Герцогиня» подходила к причалу.
– Вы замечательно выглядите, Анна, – сказал он, беря ее ладони в свою руку, чтобы унять дрожь.
Анна с трудом выдавила из себя слабую улыбку.
– Сама не знаю, почему я так волнуюсь. Впрочем, это понятно. Вряд ли вашему дому нужна такая гостья.
– Не знаю, не знаю. Вы, должно быть, слышали про пиратов, флибустьеров и разных разбойников? Так вот, мне рассказывали, что дедушка имел обыкновение давать им приют. А вы по сравнению с ними кажетесь невинной овечкой.
Анна метнула на него острый скептический взгляд и нахмурилась.
– Боюсь, ваши близкие найдут, что времена несколько изменились.
Филип рассмеялся:
– Когда вы познакомитесь с моей семьей, вы перемените мнение. Мои родственники – люди экспансивные. Легкое возбуждение – как раз то, что они любят! Вы только, пожалуйста, расслабьтесь. Вот увидите, все будет отлично.
Когда опустили сходни, Филип повел ее к лестнице. После того как весь багаж, включая коробки и свертки Моники и Клодетт, был выгружен на причал Френчмэн-Пойнт, они сошли на берег.
Анна оглянулась последний раз на пароход, и Филип не стал мешать ей прощаться с «Герцогиней Орлеанской». Он взглянул на большое судно глазами Анны и не мог не отдать должное его красоте – огромному красному колесу со множеством лопастей, сверкающим белым стенам салонов и кают, блестящей черной трубе с развевающимися вокруг полотнищами разноцветных флагов.
Отныне все это будет только памятью, с грустью думала Анна. Она крепко опиралась на руку Филипа, провожая глазами «Герцогиню Орлеанскую». Пароход был ее защитой от прошлого, подавившего ее своей жестокостью и приведшего к тяжелым утратам, но и породившего в ней новые эмоции. Она подняла глаза на Филипа и робко улыбнулась, когда огромный пароход отчалил от пристани.
Капитан Кразерс коснулся пальцами полей своей шляпы.
– Всего доброго, мистер Бришар и миссис Сакстон! – крикнул он с мостика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105