Еду подавали и съедали в тишине или с несколькими незначительными замечаниями, и она обнаружила, что ничего не может есть. Она почти не притрагивалась к тому, что было на ее тарелке. Никогда время не шло так медленно.
Роберт уже находился в своем кабинете, заканчивая некоторые дела, когда ему принесли поднос с кофе. Он отставил его в сторону и посмотрел на лежавший перед ним миниатюрный портрет Изабеллы, нарисованный в Париже. В дверях появился Хоук.
– Приехал мистер Фрэзер, лорд. Он ждет в карете.
– Хорошо, я иду.
Повинуясь внезапному порыву, он взял оправленную в серебро миниатюру, закрыл крышку и поместил на груди между рубашкой и жилетом. Потом надел плащ, шляпу, перчатки и спустился вниз.
Изабелла видела из окна, как вышел Роберт, весь в черном, вплоть до атласного шейного платка. «Наверное, чтобы не быть слишком заметной целью», – мрачно предположила она. Ужасная тоска томила душу Изабеллы. Хотелось побежать за мужем, удержать, остановить, чтобы он не рисковал попусту своей жизнью. Карета отъехала, и Изабелла почувствовала, что не может оставаться дома, сидеть и ждать, она просто сойдет с ума. Надев костюм для верховой езды, она торопливо прошла на конюшню. Было еще очень рано, но Том со скребницей и щеткой уже был на месте.
– Оседлай для меня Зару, – быстро попросила она.
– Но, леди, вы не можете выезжать сегодня утром одна.
– Почему не могу? Делай, что я тебе сказала и быстро, пожалуйста.
В любой момент могла появиться Мэриан и начать разговор о том, что ехать одной не подобает. Нет, Изабелла хотела убежать от самой себя, пока Дэвид не привез ее мужа домой, раненого, умирающего, может быть, мертвого… Том помог хозяйке сесть в седло, и она выехала из конюшни быстрой рысью. Он смотрел ей вслед, когда из кухни выбежала Гвенни и подбежала к нему.
– Я пытался остановить ее, но она все равно уехала. Да поможет ей Бог.
– Да поможет Бог им обоим, – горячо сказала Гвенни.
Когда Роберт и Дэвид добрались до Уимблдонского выгона, Люсьен и шевалье уже были там. Эту, поросшую травой, поляну часто выбирали для решения подобных вопросов: от проезжей дороги ее закрывали высокие деревья. Утро выдалось холодным, мороз уже слегка тронул траву и посеребрил паутину, свисавшую с кустов.
Роберт ходил взад и вперед, пока секунданты обсуждали подробности дуэли. Потом он и Люсьен встали друг против друга, а шевалье подбросил золотой соверен, затем наклонился посмотреть, как монета упала на траву.
– Орел. Мой племянник стреляет первым.
Значит так тому и быть. Все решила судьба или случай. Пока отмеряли расстояние, Роберт смотрел вокруг, любуясь свежим осенним утром. И вдруг, особенно живо, вспомнил тот день, когда они вместе проснулись в Сабрина-Хаус, и Изабелла широко распахнула окно, удивляясь чудесному утру, и побежала босиком по мокрой траве. Позвала его за собой, а, вернувшись, они смеялись и любили друг друга. Черт побери, он все еще любил ее и знал, что, несмотря ни на что, не хочет умирать.
Дэвид протянул ему пистолет, и они заняли исходные позиции. Где-то над головой пели птицы.
– Огонь! – скомандовал шевалье, и Роберт ощутил глухой удар в грудь, который отбросил его назад. Он упал на одно колено, но почему-то не был убит – ни раны, ни крови.
К нему подбежал Дэвид. Люсьен уже повернулся, чтобы уйти, пока Роберт, шатаясь, вставал на ноги и поднимал пистолет.
– Стой! – крикнул Дэвид противнику. – Стой! Еще не все.
Голова у Роберта еще немного кружилась, он тщательно прицелился, но чтобы стоять спокойно, пока в тебя целятся, нужна особая храбрость. Люсьен невольно пошевелился, и пуля попала ему в плечо.
Роберт опустил руку. Теперь Дэвид смог подойти к нему.
– Боже мой, я думал, ты погиб. Что случилось?
– Не знаю, пока не знаю. А он?..
– Только задет.
Сопровождавший их хирург уже подошел к Люсьену.
– Все кончено. С него хватит. – Он потянул друга к карете. – Поехали.
Когда карета тронулась с места, Роберт сунул руку за борт сюртука и вынул портрет Изабеллы. Пуля прошла сквозь серебряную крышку, расколола портрет и застряла в тяжелой серебряной рамке.
Дэвид с изумлением рассматривал миниатюру, потом перевел взгляд на лицо друга.
– Какую бы боль Изабелла не причинила тебе, одно ясно: она спасла тебе жизнь.
– Кажется, так оно и есть.
Роберт провел рукой по лицу. Он твердо решил убить, но это ему не удалось. Сам он был на волосок от смерти и вернулся к жизни обновленным. Однако подобный опыт ослабляет дух.
В этот ранний утренний час в парке было мало верховых, тем более женщин. Мимо проехала группа гвардейцев, и Изабелла послала Зару вперед, находя облегчение в бодром галопе, когда ветер свистит в ушах. Кое-кто из всадников узнал ее и подумал, что она совсем забыла о приличиях, если скачет сломя голову, в то время как муж защищает ее честь на дуэли. История, в значительной степени приукрашенная и искаженная, уже обошла все салоны.
Изабелла бесшабашно мчалась вперед, когда на последнем повороте ей встретился слуга, выгуливавший двух хозяйских овчарок, как раз в этот момент он спустил собак с поводка, и они бросились наперерез через тропу для верховых – будто серые молнии, промелькнули перед аристократическим носом Зары. Животное, пугливое и в спокойной обстановке, так шарахнулось в сторону, что Изабелла потеряла поводья, безуспешно пыталась удержаться в седле, но была сброшена на землю. Какое-то мгновение она лежала, задохнувшись от удара, а потом с удивлением увидела, что вокруг уже собралась небольшая толпа. Люди отпускали замечания, чего ей хотелось меньше всего.
Изабелла поднялась на ноги, оттолкнув пытавшихся помочь ей, наугад отвечая на вопросы, желая лишь скорее оказаться подальше от этого места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166