– Надеюсь, вас не ругали сегодня утром из-за того, что вы задержались со мной?
– Все обошлось, – беспечно ответила девушка, хотя ее щека еще горела от жгучей пощечины, полученной от тети Августы за пренебрежение обязанностями. – Я не знала, что вы один из гостей моего дяди.
– Вы разочарованы?
– Нет, конечно, нет. Извините меня. – Она быстро отошла, повинуясь неодобрительному жесту тети.
Только теперь Изабелла в полной мере осознала, что это тот самый Роберт Эрмитейдж, которого так восторженно описывала Венеция. Изабелла поглядела на него, продолжая старательно выполнять свою работу. Она увидела его четкий профиль на фоне окна, когда он наклонил голову, разговаривая с Венецией, и внезапно это пробудило в ней воспоминание, настолько неожиданное, что чашка выскользнула у нее из рук и упала на пол мимо ковра, разбившись на полированном дубовом паркете.
– Изабелла! – в голосе тети Августы явно слышалось раздражение. – Как можно быть такой неловкой! Собери осколки и позвони Франклину.
Удивленные гости оглянулись, и помертвевшая Изабелла почувствовала, как краска заливает ее лицо.
– Извините, – пробормотала она, но не успела опуститься на колени, как ее опередили:
– Позвольте мне, – сказал Роберт, собирая осколки и складывая их на маленький серебряный поднос, который все еще был у нее в руках. – К счастью, чашка была пустой. Смотрите, не порежьтесь.
– Благодарю вас, – прошептала девушка и отнесла осколки тончайшего китайского фарфора на чайный столик, где ее встретили укоризненным шепотом:
– И, пожалуйста, не пытайся привлечь к себе внимание наших гостей таким вульгарным способом, – едко сказала тетя Августа.
Изабелла сдержалась и ничего не ответила. Меньше всего она хотела бы привлекать чье-либо внимание.
– Почему бы тебе не спеть нам что-нибудь. Венеция? – вмешался сэр Джошуа с веселостью, которая ему совсем была не свойственна. – Ты ведь знаешь, как лорду Килгоуру нравится слушать твое пение.
– О папа, – прошептала Венеция, краснея. – Я не уверена, что он захочет слушать меня во второй раз.
– Разумеется, захочу, мисс Венеция. У меня осталось от вашего пения приятное впечатление.
Венеция кокетливо улыбнулась ему.
– Ну, если вы настаиваете…
Она выглядела чрезвычайно привлекательной в платье из розового шелка с пышными рукавами и вышивкой серебром на груди. Девушка напоминала изысканное кондитерское изделие, но Роберт не любил сладкого.
Открывая крышку пианино для Венеции и отыскивая нужные ноты, Роберт заметил, что Изабелла перестала хлопотать у чайного столика и, воспользовавшись случаем, выскользнула в сад через открытую дверь.
Позднее, когда Венеция спела две баллады, чем заслужила громкие аплодисменты, а дочь мэра, уступив просьбам гостей сыграла на пианино, Роберт вежливо отклонил приглашение принять участие в партии в вист и, благополучно избежав встречи с хозяйкой, вышел из дома.
Было еще не совсем темно. Днем пролился небольшой дождь, и сад дышал вечерней свежестью, напоенной ароматом цветов и свежескошенной травы, что было особенно приятно после пребывания в душной гостиной. Он не собирался тотчас же отправиться на поиски Изабеллы, но пройдя по дорожке, завернул за угол дома и, заметив белое платье девушки, сидевшей на каменной скамье у стены, увитой плющом, пошел прямо к ней. Погруженная в чтение Изабелла не слышала, как он подошел, и от неожиданности вскочила. Книга упала на землю. Роберт наклонился и поднял ее вместе с листком бумаги, вылетевшим из книги.
– Не уходите. Я с удовольствием посижу с вами, если можно. Но ведь при таком скудном свете ничего нельзя прочесть.
– Да, видно не очень хорошо. Не могли бы вы вернуть мне книгу?
– Что же вы так прилежно изучаете? – Голос его изменился. – Боже милостивый, Вергилий. Вы действительно умеете читать на латыни?
– Да, действительно умею, – сказала она с вызовом. – И должна приготовить урок для мистера Холланда, а я была так занята весь день, что не успела закончить.
– А кто такой мистер Холланд?
Это имя вырвалось у нее само собой.
– Это тот, кто читает со мной по-латыни, по-гречески, а еще мы занимаемся историей и даже математикой, – выпалила она.
– Вот как? Вы меня удивляете. А сэр Джошуа знает, какой ученый человек нашел приют под крышей его дома?
В голосе Роберта прозвучала насмешливая нотка, и девушка возмутилась.
– Не смейтесь надо мной. Наверное, вы, как мой дядя, считаете, что молоденькие женщины годятся лишь для ведения домашнего хозяйства, для стирки, уборки, вынашивания детей и им нельзя разрешать учиться, читать книги или иметь свое собственное мнение.
– Разве я сказал что-нибудь подобное? Дайте-ка мне посмотреть, что вы там перевели.
Изабелла попыталась вырвать у Роберта листок, но он держал его так высоко, что Изабелла не могла дотянуться.
– «Нет счастья доверчивым людям. Я нашла его, потерпевшего кораблекрушение, нищего, и поделилась с ним всем, что имела. Должно быть, я сошла с ума…» – Насколько я помню, это жалоба Дидоны, упрекающей Энея за то, что он оставил ее. Неплохо, совсем неплохо. Не намек ли это на личный опыт?
Он задел за больное. Рассердившись на снисходительные нотки, которые, как ей показалось, прозвучали в голосе Роберта, она выхватила книгу и листок и собиралась уйти, но он взял ее за руку и задержал.
– Не убегайте от меня. Я не смеюсь, поверьте мне. Я просто удивлен. Не часто встречаются молодые дамы, читающие по-латыни. А переводите вы гораздо лучше, чем я сам.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти.
– Подождите. – Он все еще держал ее за руку. – Идите сюда, посидите со мной минутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166