Сейчас ее занимала единственная мысль: когда лучше придушить подругу детства – теперь или после заката.
– И ни разу у тебя не возникло желания сообщить мне, что этот старый дом стоит одной ногой в могиле, а другой – на скользкой банановой кожуре?
Марго снова потянулась и зевнула.
– Скажи я, что этот дом – мечта идиота, мне никогда не увидеть бы тебя здесь. Тесс, будь человеком. В каком бы состоянии ни был дом, это неплохой кусок недвижимости.
– Еще ты предложила мне немного приврать в письме старой Бланке Моралес. И с чем я осталась в конце концов? С ее племянничком, главным редактором местной газетенки.
Марго обиженно надула губы. Чистый ангел во плоти! Только со слегка подмоченной репутацией.
– Тебе не угодишь! В чем дело, Тесс? Гейб так внимателен к тебе, он воспитан и вежлив, и… извини, что я откровенничаю, – необычайно сексуален.
«Да, к сожалению», – мысленно согласилась Тесс. К перечисленным достоинствам Гейба она добавила бы целый список. Мягкий и благодушный, для начала. Она остановилась, укрывшись в тени высокого кустарника.
– В одном я уверена. Этот человек не заслуживает того, чтобы его обманули и одурачили, тем более особа вроде меня.
– Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Гейб только рад отдать дом в надежные руки.
– Марго, ты все понимаешь не хуже меня. Письмо насквозь лживое. Ты подстроила все так, что его предпочли сотням других. Неужели тебя не мучают угрызения совести?
– Я просто ускорила поиски ярко-желтого конверта со штампом Матери Терезы. Неужели ты действительно считаешь криминалом, что я помогла жюри выбрать самую лучшую кандидатуру?
Тесс облокотилась на перила лестницы и подняла на лоб солнечные очки. Слезы покатились из ее глаз.
– Помогла, говоришь? Дорогая, мы поступили легкомысленно и нечестно. Я не могу так. Теперь я занятая бизнесом женщина, плачу налоги и соблюдаю законы.
– Не может быть! Тесс, поведай мне правду. Мне, лучшей подруге детства. Так тебе удалось заткнуть за пояс конкурентов, или это чистой воды вымысел?
– Конечно, удалось.
Впрочем, рядом была Марго, своя, родная Марго, а не суд присяжных и не строгое жюри. Тесс перевела дух и решила выложить правду.
– Так уж получилось. Сразу после проведения национальной выставки канцелярских товаров я разработала новую серию открыток ко дню Святого Валентина. Работа отнимала столько времени, что мне при всем желании некогда было спуститься на первый этаж и заглянуть в свежие каталоги известных компаний.
– И твоему адвокату не удалось доказать, что твой проект – не плагиат?
Тесс злобно усмехнулась:
– Да он из кожи вон лез, делая вид, что честно отрабатывает гонорар. Только, по-моему, он и сам мне не верил. А суд присяжных уделяет большое значение таким вещам. Они набросились на меня, как бурундуки на лесные орехи.
Марго закивала:
– «Бурундуки на лесные орехи». Здорово сказано! Значит, получается, что несколько человек могут вершить добро и зло на земле. О чем, черт возьми, ты толкуешь?
– Постараюсь объяснить. Судьи придрались к тому, что для оформления открыток я использовала почти такой же мотив из сердечек, переплетенных вьющимся плющом, как и конкурирующая компания. Поэтому я ощущала себя маленьким орешком в острых зубах изголодавшихся зверьков. Компания, выступающая обвинителем, просто вытерла об меня ноги. Слава Богу, страховки хватило на покрытие судебных расходов и выплату штрафа, но я лишилась своих наработок. Понимаешь, я теперь банкрот.
– Твой голос напоминает мне поминальный звон, дорогая. Но жизнь продолжается! И ветер перемен дует в спину, предлагая новый шанс. Пусть этот старый дом станет началом новой жизни. Я отчетливо вижу, как неутомимая американская энергия моей подруги вливается в него. – Для убедительности Марго поводила руками над головой Тесс.
Похоже, она так заигралась с мистикой, что начала верить в собственные выдумки. Вдруг Тесс подумала, как отреагировал бы Гейб, увидев несравненную мадам Озму и ее спектакль. Гейб!.. Тесс взглянула на часы и чуть не упала в обморок. Меньше чем через час он обещал заехать. Надо срочно принять душ, переодеться и уложить непослушные волосы хотя бы в подобие прически.
Она подскочила к удивленной Марго и поцеловала ее в макушку.
– Извини, что обвиняю тебя. Я сама виновата в том, что позволила втянуть себя в эту историю. Но не беспокойся, я подберу достойного покупателя и продам дом, так что старая герцогиня там, на небесах, не будет разочарована.
Отставив недопитый бокал с вином, Марго округлила глаза:
– Продашь? Ты сказала «продашь»? Ты плохо усвоила условия конкурса, Тесс? Старуха ясно указала, что ни дом, ни прилегающая территория не могут быть проданы в течение двадцати пяти лет!
Охваченная бессильной яростью, Тесс нервно взъерошила волосы.
– Поверь, подруга, я все это прекрасно знаю. Но пойми: я банкрот и просто не в состоянии содержать дом, одна платить налоги. Я должна продать его, чтобы поставить компанию «Пламя свечи» на ноги.
При этих словах чаша терпения Марго переполнилась. Как фурия она вскочила с удобного кресла, пролив вино.
– Знаешь, из письма следовало, что ты переедешь сюда сама, прихватив с собой весь свой бизнес. Начнешь дело на новом месте. Прямо здесь. Или ты этого не писала?
– Марго, ты всегда была мне хорошим другом. Пойми, я с удовольствием осталась бы. Но слишком много пота и крови вложено в компанию, чтобы потерять ее. «Пламя свечи» не должно потухнуть. Ведь оно все, что у меня есть.
– Интересно, и как же ты убедишь Гейба пренебречь последней волей тетушки, земля ей пухом?
– Найду заинтересованного покупателя, цену назначу вполне приемлемую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45