Садилась к своему избраннику за столик, пила с ним вино, отчаянно флиртовала, а потом, как ни в чем не бывало, возвращалась к Жакобу. Жардин чувствовал себя каким-то альфонсом, сводником, и это очень его мучило. В конце концов он отказался сопровождать Сильви на ее выступления. В отместку она стала возвращаться домой все позже и позже. Именно в одну из таких ночей Жакоб и потерял самоконтроль. Он больно ударил ее. Жалобно плача, Сильви забилась в угол, похожая на обиженного ребенка.
Жакоб понятия не имел, заканчивался ли постелью флирт Сильви с ее случайными избранниками. Она нарочно томила его неведением. Будучи прекрасной актрисой, Сильви попеременно разжигала его ревность, а затем вдруг превращалась в невинное дитя. Когда же Жардин, нацепив маску профессионального хладнокровия, сообщил ей о своих подозрениях, Сильви невозмутимо заметила, что ее словам в данном вопросе ни в коем случае доверять нельзя – вне зависимости от того, подтвердит она его подозрения или же их опровергнет. Если Жакобу хочется, пусть считает, что она изменяет ему направо и налево. Если он залезает в нее, это еще не означает, что он стал ее собственником. Надо сказать, что в минуты ссор Сильви в выражениях не стеснялась.
Больше всего ее выводила из себя сдержанность Жакоба. Если он ни о чем ее не спрашивал, изображал безразличие, индифферентность, Сильви превращалась в разъяренную фурию. Она кричала, что ему нет до нее ни малейшего дела, что ему нравится быть жалким альфонсом, да еще и ленивым, который даже не пытается изобразить страсть. Сильви швыряла в него деньгами, заработанными за выступление в клубе, и отправлялась спать в другую комнату.
Допив свой пастис, Жакоб пожал плечами в ответ на собственные мысли. Он понятия не имел, чем все это закончится. Во всяком случае, теперь в его жизни появилось новое важное обстоятельство – его дочь. Набросив на плечи пальто, Жардин легким шагом отправился в свою консультацию. Ничего, сегодня он переночует там, а завтра поедет в Нейи и увидит Фиалку.
На рассвете Жакоба разбудили яростные трели дверного звонка. Сонно взглянув на часы, он кое-как натянул брюки и поспешил в прихожую. Очевидно, кому-то из его неуравновешенных пациентов немедленно понадобилась помощь психиатра. Нет, испугался Жакоб, наверное, что-то случилось с Сильви!
За дверью стояла она, глаза ее горели гневом. Не сказав ни слова, она оттолкнула Жакоба и бросилась осматривать все комнаты квартиры.
– Здесь никого, кроме меня, нет, – твердым голосом сказал Жакоб.
Она обернулась к нему, и лицо ее приняло по-детски беззащитное выражение.
– Знаешь, я все-таки решила провести выходные у принцессы.
Сильви показала ему маленький саквояж.
– Я очень рад.
Жакоб помог ей раздеться. Оказалось, что под пальто Сильви одета в одно из своих концертных платьев. Оно сидело на ней как-то странно, будто надетое с чужого плеча. На обнаженном плече Сильви он заметил несколько синяков, похожих на следы мужских пальцев. Нахмурившись, Жакоб спросил:
– Ты что, не ложилась спать?
Она покачала головой.
– Когда я увидела, что тебя нет дома, я сразу отправилась сюда.
На ее глазах выступили слезы. Жакоб увидел, что ее лицо исказилось от страха. Сильви бросилась к нему и спрятала лицо у него на груди. Ее руки обхватили его шею, и Жакоб осторожно погладил ее по спутанным волосам.
К собственному изумлению, Жакоб почувствовал, что эти объятия его возбуждают. Ласково подняв Сильви на руки, он отнес ее на диван.
– Тебе нужно отдохнуть, – мягко сказал он.
Сильви вопросительно посмотрела на него, а он расстегнул на ней платье и снял его, не уставая поражаться красоте ее обнаженного тела. Однако Жакоб удовольствовался тем, что слегка поцеловал ее в лоб и затем укутал в одеяло. Закрывая за собой дверь, он услышал ее тихий плач.
Сильви с интересом смотрела на принцессу Матильду, одновременно испытывая легкое раздражение.
– Не знаю, понимаете ли вы, как вам повезло, что рядом с вами такой человек, как Жакоб, – говорила принцесса, и в голосе ее не звучало ни малейшей горечи. – У меня не было возможности поговорить с вами откровенно раньше, но, поверьте мне, я очень надеюсь, что вы оба будете счастливы.
Сильви ничего не ответила, но у нее возникло странное чувство, будто принцесса произносит не обычные вежливые слова, а благословляет ее на что-то.
Они сидели на мраморной террасе загородного дома принцессы. Перед домом простиралась обширная, ухоженная лужайка, на которой происходило некое подобие футбольного матча. В игре принимали участие Жакоб Жардин, двое сыновей принцессы и Фиалка с ее няней. Маленькая девочка путалась у всех под ногами, пытаясь ухватить ускользающий мяч. Остальные смеялись и восторгались ее упорством.
Прочие гости после обильного воскресного обеда расползлись кто куда, и Сильви осталась наедине с принцессой. День выдался не по сезону теплый, и обе женщины устроились на террасе, ярко освещенной солнцем.
Накануне Сильви приехала в Нейи, настроенная к хозяйке весьма враждебно. Она была готова придраться к любой мелочи, но поневоле поддалась очарованию Матильды. Принцесса не произнесла ни единого слова, которое даже при особой мнительности можно было бы счесть обидным. Наоборот, Матильда представила Сильви остальным гостям как свою давнюю и очень хорошую знакомую, являющуюся к тому же талантливой певицей и пианисткой. Манера общения принцессы осталась совершенно такой же, как в прежние дни, когда Сильви издали восхищалась этой аристократичной дамой – разве что теперь Матильда разговаривала с подругой доктора Жардина на равных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111