Еще днем в дверях одного из домиков, мимо которого проходила Норисса,
внезапно возник маленький ребенок. Засунув в нос палец, он наблюдал за
ней, пока его мать не вышла и не заставила его уйти в дом. Норисса
понимала, что в полях должны быть мужчины, занятые пашней, по дороге ей
должны были встретиться хотя бы несколько путников, направляющихся на
деревенский базар, или торговец-коробейник. Однако никого, за исключением
этого любопытного ребенка, ей не попалось. Да еще солдаты... Дурные
предчувствия целый день сменяли друг друга у нее в голове, но ничего не
происходило. Теперь же, заметив, что тьма начинает сгущаться, Норисса
ускорила шаг в надежде достичь деревни прежде, чем совершенно стемнеет.
Но она не успела отойти далеко, когда дурное предчувствие снова
усилилось. Вскоре она расслышала топот настигающих ее кайфаров. Нориссе
захотелось немедленно укрыться в каких-нибудь подходящих кустах, однако по
обеим сторонам дороги расстилались одни только частично распаханные поля,
которые в результате утреннего дождя превратились в топкое болото.
Норисса замедлила шаг и прикоснулась к медальону на шее. Ощутив
ставшее уже знакомым тепло, она воспользовалась истекающей из медальона
энергией и принялась создавать иллюзию, в чем она практиковалась на
протяжении всего своего недолгого путешествия.
Норисса закрыла глаза и мысленно начертила себе образ юноши. Высокий
ростом, статный, с гладкой кожей и без бороды - он легко появился перед ее
мысленным взором. Он словно стоял перед ней, сначала зыбкий и нечеткий, но
становящийся все более реальным по мере того, как Норисса добавляла к его
образу все новые черточки и детали. Над левой бровью его появился
незаметный шрам, а на пальцах - небольшие мозоли, которые появляются на
пальцах человека, привыкшего натягивать тетиву лука. В черных и прямых
волосах возникла вьющаяся непокорная прядь. Так Норисса продолжала
добавлять черточку там, штришок сям, пока весь образ не был запечатлен
перед ее мысленным взором.
Юноша мог быть ее братом - настолько велико было сходство.
Разумеется, лицо его принадлежало воображаемому товарищу детских игр,
которого Норисса выдумала себе очень давно.
Теперь же это была иллюзия, которую Норисса создала при помощи
медальона. С этой иллюзией ей было гораздо проще проходить по деревням,
где одинокая женщина в мужском костюме и с оружием привлекла бы к себе
ненужное внимание.
Создание иллюзии заняло у нее очень короткое время, и Норисса пошла
дальше. Она намеренно не обращала внимания на приближающийся шум, до тех
пор пока кавалькада всадников чуть было не налетела на нее. В последний
момент она отступила к обочине дороги и повернулась. чтобы посмотреть на
них, несколько испуганная, но все же уверенная в своей маскировке.
Всадники остановились на дороге. За главного у них был рыжебородый
здоровяк с широкой грудной клеткой и жесткой складкой у губ. Натягивая
поводья, он взглядом смерил небольшое, не больше локтя расстояние,
остающееся между Нориссой и краем поля. Обменявшись со всадником по левую
руку от себя широкими ухмылками, он воскликнул:
- Эй ты там, незнакомец! Отойди в сторонку и пропусти людей из
Виграмского поместья!
Норисса отвечала мягко и тихо:
- Для нас для всех было бы лучше, добрый сэр, если бы вы постарались
проехать мимо, оставив для меня эту небольшую порцию дороги. - При этих
словах лицо рыжебородого вспыхнуло от гнева, а рука протянулась к рукояти
широкого меча. Норисса поспешно продолжила, указывая рукой в направлении
поля: - Доведись мне сойти с дороги, и я неминуемо поскользнусь и упаду в
грязь, размахивая руками, разбрызгивая навоз и громко крича. Ваш кайфар
может испугаться всего этого и сбросить вас в грязь. В этом случае я не
только промокну и замерзну, но вы еще и побьете меня. А вы вернетесь домой
в плохом настроении и не сможете насладиться ожидающим вас ужином.
После этого наступила тишина, всадник с удивлением рассматривал
Нориссу. Затем он откинул назад голову и расхохотался.
- Клянусь высшими силами, этот попрошайка не останется без подаяния!
У него настоящий серебряный язычок. - С этими словами всадник перегнулся с
седла и, пристально оглядев Нориссу, кивнул на ее лук и стрелы. - Да ты,
пожалуй, вовсе не попрошайка, а? Где твое жилище, чужестранец? Какому
хозяину ты служишь?
Норисса почувствовала в животе холодный комок страха, но постаралась
ответить спокойно и уверенно:
- Я отправился в это путешествие по своему желанию. Сегодня мое
жилище - в этой деревне, где я собираюсь остановится на ночлег. Что
касается моего хозяина, то я служу самому себе.
Снова наступило молчание. Норисса старалась спокойно ответить на
пристальный взгляд голубых глаз предводителя солдат. Несмотря на то что ее
одежда была такой же, как у многих охотников, не отличаясь изысканностью и
изяществом, все же она была сшита из добротной и прочной ткани, а сама
Норисса старалась держаться со скромным благородством. Ей хотелось
показать, что она - не просто крестьянский юноша, отправившийся искать
счастья в чужих краях, а человек благородного происхождения, имеющий перед
собой определенную цель.
Всадник широко улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными и
внимательными. Жестом правой руки он подозвал одного из своих людей
подъехать поближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136