Но здесь есть еще что-то - еще кто-то, - он
повернулся и посмотрел на алтарь. - Это попахивает могуществом богов. Эта
штука способна повергнуть в прах наш мир и вызвать из небытия бессчетное
количество новых. Кто скажет, как она сюда попала?
- Амулет Нориссы? Компаньон? - прошептал Байдевин. - Ведь из-за этой
вещицы и началась эта ужасная война. Норисса уже упоминала о великой
магии, которая всегда с ней, но которую нельзя трогать.
Медвин нахмурился:
- Она ничего не говорила мне об этом.
Байдевин посмотрел сначала на алтарь, потом на коридор, ведущий в
комнату Нориссы.
- Что же это могло быть, если в этом заключена такая сила?
- Проклятье! - в голосе Медвина зазвучал сильнейший гнев. Последние
свои слова он произнес намного тише, но его палец очень решительно и
сурово угрожал Байдевину. - У моей госпожи Бреанны было достаточно силы,
чтобы повергнуть Фелею одним ударом, но она предпочла умереть сама, чем
выпустить эту силу на свободу и погубить одного-единственного ребенка! - в
этом месте он погрозил Байдевину уже посохом. - Я знаю, как ты любишь
магию и волшебство, Байдевин, но запомни - эта власть развращает без
пощады и милосердия. Вспомни о тех разрушениях, которые причинила Фелея,
стремясь завладеть этим Знаком. И смотри, чтобы тебе не последовать ее
примеру!
Они долго и сердито смотрели друг на друга. Байдевин смотрел на
старого мага с вызовом, но именно он первым отвел взгляд и повернулся,
чтобы уйти. Медвин загородил ему дорогу посохом.
- Не торопись получить степень, Байдевин, - голос его прозвучал
неожиданно мягко, ни тени недавнего гнева не было в нем, - наслаждайся
своим ученичеством. Бремя мастера обрушится на тебя очень скоро...
Байдевин не мог подобрать достойного ответа, такого, чтобы не
прозвучал слишком грубо, а потому отошел от старого волшебника, не
проронив ни слова.

33
Отпив хороший глоток вина из третьего по счету кубка, Пэшет продолжал
наблюдать за тем, как готовится ко сну лагерь.
Всего несколько человек оставалось на виду. Крылатое чудовище
скрылось из вида много часов назад, но Пэшет хорошо понимал чувства своих
людей: большинство предпочло опасности быть застигнутыми летучим драконом
на открытом месте воображаемую безопасность под пологами палаток.
Пэшет не испытывал подобного страха, но в мозгу его было почти так же
темно, как и у многих солдат. Перед глазами снова и снова вставала картина
гибели Джаабена, а боль в руках то совершенно стихала, то снова
пронизывала его острыми иглами. Сейчас боль успокоилась, и вино помогало
ему с удобством коротать время. Только одно отравляло его пьяное
спокойствие...
С самого момента прибытия на место Пэшет постоянно наблюдал за
подвесной кроватью, которую неусыпно стерегли четверо адептов. Когда был
воздвигнут шатер Тайлека, адепты поместили своего господина внутрь, а один
из них остался на часах перед входом.
Если бы не эти четверо... Пэшет вздохнул и потребовал еще вина. Он
упустил свой шанс. Вскоре после того, как были установлены шатры Фелеи и
Тайлека, служанка Фелеи подошла к сторожившему вход адепту и заговорила с
ним, и Тайлека тут же отнесли в шатер госпожи. Пэшет незаметно вошел в
палатку Фелеи вслед за ними и тихо встал у входа.
Когда подвесную кровать опустили у ног Фелеи, Пэшет с трудом заставил
себя поверить в то, что эта штука на кровати может быть живой. Тайлек
напоминал своим внешним видом один из множества незахороненных трупов в
пещерах пустыни Дринлар: высохшая кожа, казалось, была натянута прямо на
кости скелета, сухожилия напоминали темные тени, оплетающие кости,
натянувшаяся на черепе кожа заставляла его постоянно держать открытым
беззубый рот. Плащ колдуна исчез, и он был укрыт тонкой шерстяной тканью.
Мука, которая виднелась в его мутных глазах, была единственным при знаком
того, что Тайлек еще жив.
Фелея при виде его нахмурилась, как хмурится мать, отчитывая
непослушного сына. Его талисман лежал у нее на коленях, и золотая цепь его
была снова цела.
- Ах, любимый, - проворковала она, - наглость и амбиции - это хорошее
подспорье против любого противника, за исключением твоей королевы. Я
уверена, что теперь ты это хорошо понял.
Вместо ответа волна крупной дрожи пробежала по всему телу Тайлека.
Фелея с неожиданной нежностью наклонилась над высохшим телом и вложила в
его скрюченные пальцы медальон. Узловатые пальцы мгновенно сжались.
Упругая молодая кожа появилась на запястье, на предплечье руки и быстро
распространялась все выше и дальше, высохшие члены округлились, стали
упругими и сильными мышцы. Тайлек оживал так же быстро, как съеживался и
усыхал. Лишь только превращение было закончено, Тайлек сел. Один из
адептов сделал шаг вперед и набросил на плечи своего господина его черный
плащ, расшитый серебряными и ярко-алыми нитями. Не произнеся ни слова,
Тайлек опустился перед Фелеей на колени и так стоял, сотрясаемый
подобострастным трепетом.
В улыбке Фелеи Пэшету почудилось удовлетворение, вызванное
покорностью Тайлека. Затем взмахом руки она отпустила колдуна и всех, кто
находился в ее шатре.
И теперь, много часов спустя, Пэшет все продолжал смотреть на шатер
колдуна сквозь опрокинутый полог своей палатки. Ему приходилось напрягать
зрение, чтобы сосредоточиться на черной фигуре адепта перед входом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136